– Плохо, Сарин. Очень плохо. Медленно, неточно, и на каждый выпад уходит слишком много сил. Рубящие удары тоже никуда не годятся. Вы полностью раскрываетесь. Стоит от такого уйти чуть в сторону, провести ответный – и вы погибли.

Он продемонстрировал это на примере.

О том, что меч – не мое оружие, говорил еще сержант в учебном полку, однако я надеялся, что все не настолько плохо. Наверняка Гринкус откажется тратить свое время на такого неумеху.

– Теперь попробуем обратить минусы в плюсы, – продолжил учитель. – И начнем с косого удара. Я уже говорил, что вы в него вкладываете слишком много силы. Но меч – не топор, которым крушат щит противника. Здесь другой принцип, особенно при схватке один на один. Обычно таким добивают уже раненого соперника, но…

Мечник медленно показал сначала мой удар, затем свой. Начинались они одинаково, но в финале… У Гринкуса клинок из верхнего положения опустился до уровня моей головы, затем ушел назад и вниз, а потом резко устремился в ногу. В боевом темпе движение уложилось в один миг.

– Чем полезен такой прием? Если блокировать его сверху и не позаботиться о мгновенном ответном выпаде, обязательно пропускаешь нижний укол. О чем это говорит?

– Нельзя давать противнику атаковать? – скорее спросил, чем ответил я.

– Правильно. Позволите врагу не думать о защите – и вы проиграли.

За время урока Гринкус специально для меня разработал три простых, как он сказал, двухходовки. К следующему занятию требовалось довести их до автоматизма.

– На каждый прием – один удар сердца. Потом связку из трех – за два удара. Освоите, перейдем к более сложным упражнениям.

Чуть позже прошло погребение брата графа. Его поместили в склеп только те слуги, кто знал о существовании проклятого. И лишь после этого мы смогли покинуть дворец радушного хозяина.

Пока мечник давал уроки фехтования, Рощад с баронетом ходили на местный рынок покупать лошадей. Памятуя о печальной участи пегой кобылки, я расщедрился на приобретение двух запасных скакунов, мало ли что в пути случится? Да еще волшебник, решив обезопасить отряд от демонического влияния, разорил меня на десять золотых за амулеты в виде солнечных дисков, не позволявшие потусторонним тварям вселяться в человека.

– Гринк, я выполнил твою просьбу. – Щапрун передал моему наставнику серую накидку. – Себе такую же взял. Оказывается, она очень удобная.

Обычное полотно с прорезью для головы застегивалось под мышками. Спереди оно обтягивало грудь, а сзади прикрывало спину и ноги почти до колен.

– Со стальной нитью? – уточнил граф.

– Конечно.

Мечник быстро облачился в новую одежду и накинул капюшон.

– Не хочу, чтобы во мне видели Молотобойца, – объяснил он свой выбор.

– А что за нить? – поинтересовался я.

– Вплетена в ткань. Неплохо тормозит стрелы, когда полотно не натянуто.

На выезде из города мне снова выделили провожатых. Отряд увеличился на пять всадников и теперь представлял собой внушительную силу: почти полтора десятка воинов. Не думаю, что какая-нибудь разбойничья шайка рискнет совершить нападение.

Ехать оставалось не так много. Если не останавливаться на ночлег, утром должны прибыть на место. По правде говоря, я попросту опасался спать. Не знаю, насколько действенным окажется амулет, болтающийся у меня на шее, но общаться с верховным не хотелось. Хватило и прошлого раза. Как подумаю, что могло случиться, если бы после утренней схватки поддался первому порыву, сразу в дрожь бросает.

– Господин, – примерно через пару часов езды ко мне обратился волшебник, – у баронета лошадь потеряла три подковы. Впереди деревенька, надо бы кузнеца найти.

– Раз надо – найди, – пробурчал я, недовольный незапланированной остановкой.

Ведь так хорошо ехали, с полсотни верст отмахали. И – на тебе! Надо будет кузнецу сказать, пусть у всех лошадок подковы проверит. Не хочу больше по пустякам задерживаться.

Кузню нашли быстро. Оставив отряд на дороге, вошли внутрь вместе с Рощадом. Привычная обстановка. От горна пышет жаром, знакомые запахи, наковальня прямо как у меня в Хитрово… А вот с кузнецом не повезло. Нет, он был на месте – валялся на топчане пьяный в хлам. Разбудить его так и не удалось, чему неожиданно обрадовался. Еще бы! Я в кузне, казалось, не был целую вечность. Ладони прямо зачесались с тоски по работе.

– Могу попробовать отрезвляющие чары, – предложил волшебник.

– Не стоит. Ковать подковы некогда было моим любимым занятием. Вон заготовки лежат. Тут дел максимум на полчаса.

– Без него? – кивнул в сторону спящего слуга.

Странно было наблюдать подобную картину. Кузня выглядела так, будто еще четверть часа назад тут кипела работа. И вдруг мастер валяется пьяный. Что его так? Неужели в разгар работы заглянул заказчик расплатиться за ранее выполненный заказ и кузнец на радостях бросил все и напился? Но почему здесь, а не в кабаке? В общем, ломать голову долго не стал, хотелось быстрее взять инструменты и…

Интересно, у этого умельца помощник имеется? Или хотя бы запасной фартук? Обшарил глазами стены мастерской и вскоре обнаружил его в дальнем углу на большом гвозде.

«Нечасто тебя надевали, родимый. Ни копоти, ни прожженных дыр. Иди сюда».

Закатал рукава, приоделся, взял в руки клещи.

– Ой, – раздалось от противоположной стены.

Мы с Рощадом обернулись одновременно. Оказывается, там тоже имелась дверь, а на пороге стоял парнишка лет пятнадцати с глиняным кувшином в руках.

– Ты кто? – спросил волшебник.

– Помощник мастера Валиша.

– Подковы делать умеешь?

– Я тут совсем недавно, господин. Только чего подать да принести. Вот, – он приподнял кувшин, – вина не хотите?

– Ты лучше жару в горне поддай. Металл разогреть нужно. Да поторопись, мы спешим.

Парнишка поставил вино на лавку и побежал к мехам.

– Рощад, пока я тут немного занят, распорядись, чтобы бойцы поужинали, и сам чего-нибудь перекуси. Чего время зря терять?

– Я не оставлю вас одного, князь.

– Не волнуйся, со мной помощник. Тебя как звать?

– Якош, господин.

Слуга удалился, а мне не терпелось скорее приняться за работу. Еле дождался, когда раскаленный металл приобретет нужный окрас. Быстрее его на наковальню. Один удар, другой… и вдруг резкая боль и ощущение полета. Сквозь пелену небытия расслышал грозный рев:

– Кто посмел!!!

Потом что-то холодное и мокрое легло на лоб. Очнулся. Увидел испуганные глаза юнца.

– И что это было?

– Мастер. Он… он очнулся. Увидел, как вы его инструментом пользуетесь. И сразу в ярость. Потом – бац!