тут же задрожал на одной ноге, и ему пришлось опереться об стену. Впрочем, Рябинин, заметив мучения друга, поспешил немного поддержать его и помочь сесть. Клод не торопился опускаться на пол.

– Зачем нас сюда привели? – смело спросил он, хотя никакой смелости не чувствовал.

Но квантовиты, так и не удостоив его ответом, исчезли. Вздохнув, Клод повернулся к остальным.

– Вы что, успели подраться? – спросил Кроссман, кивая на Рябинина и Новака сразу.

– Я дрался не с ним, – спокойно пояснил Рябинин. – Просто оказал сопротивление, когда за мной пришли.

– И зачем я только связался с этой женщиной? – раздраженно спросил Новак. – Это из-за нее я оказался здесь. Теперь я помру в одной клетке с этим мерзким вором, а она где? Небось уже дома, чай пьет.

– Вором? – недоуменно нахмурился Клод.

– Долгая история, – отмахнулся Рябинин. – Но я не думаю, что Эшли вернулась в нашу реальность. Судя по тому, что ее все еще здесь нет, она сбежала вместе с Инной. Надеюсь, что они смогут скрываться достаточно долго, чтобы успеть добраться до реализатора.

– Ты что, серьезно полагаешь, что Инна так просто бросит тебя в плену? – покачал головой Кроссман. – После всего того, что она сделала, чтобы спасти тебя? Нет, она останется здесь, пока вновь не найдет тебя.

– Да, пожалуй, ты прав, – согласился Рябинин.

Клод хотел в очередной спросить, зачем их сюда отправили, но в этот момент квантовиты появились вновь. Он со страхом ожидал, что они приведут с собой Инну, но они пришли одни. И на этот раз их взгляд ему не понравился. Какой-то он был… голодный.

Все в комнате напряглись, а особенно Рябинин, который, похоже, все-таки единственный понимал, что происходит. Клод видел, как на его лице дергаются мускулы. Квантовиты, ничего не говоря, стали медленно проходить по комнате, осматривая их так, как будто читали меню в ресторане. Клод сразу понял, что они хотят сделать, и впервые в жизни его окутал сильный страх. Он был готов начать брыкаться, если они попробуют его забрать, но квантовиты остановились рядом с Кроссманом.

– Этот больной, – заметил один из квантовитов. – Нехорошо.

Потом он запустил руку в карман своих свободных одежд и вытащил оттуда какой-то маленький фрукт. Опустился на колени, посмотрел прямо в глаза Кроссману и протянул ему фрукт.

– Ешь, – сказал квантовит.

– Не буду, – заявил Кроссман и стиснул зубы.

Но квантовит протянул руку и до боли сдавил его лицо. Рот Кроссмана открылся, длинные пальцы затолкали туда фрукт, после чего не давали его выплюнуть, пока мужчина не проглотил. Клод с беспокойством наблюдал за ним, ожидая, что в любую секунду Кроссман свалится замертво, но тот выглядел вполне здоровым. Рябинин тихо произнес:

– Все нормально. Думаю, они всего лишь хотят вылечить твою ногу.

Как врач, Клод заинтересовался этим методом лечения, но вряд ли расспросы квантовитов что-нибудь бы дали. К тому же они неожиданно остановились прямо перед ним, и у него внутри что-то оборвалось.

– Этот молод, – произнес один из них. – Думаю, подойдет.

Клод понял, что сейчас умрет. Хотелось бы ему сказать, что в этом нет ничего страшного, что он прожил достойную жизнь и ни о чем не жалеет, но это было не так. Страх сковал его тело цепями, нужно было бежать, кричать, сопротивляться, вырываться до последнего, но он не мог. Потому что квантовиты достали бы его, что бы он ни делал. Клод зажмурился и… ничего не произошло. Какое-то время он ждал, весь дрожа, когда же мир для него прекратит существовать, но вместо этого до него вдруг донесся глухой стук. Не выдержав, он все же открыл глаза и… Закричал от ужаса.

Прямо перед ним лежал он сам. Другой Клод, мертвенно бледный и стремительно остывающий, такой пугающе неотличимый от того, кто на него сейчас смотрел. Новак в ужасе расширил глаза:

– Это что за чертовщина? – вскричал он.

Рябинин с Кроссманом понимающе переглянулись:

– Квантовое бессмертие, – а последний добавил:

– Выглядит жутко.

Клод ничего не понимал, хотя в его памяти всплыли какие-то смутные слова Инны об этой реальности, что-то вроде того, что здесь нельзя до конца умереть, но он был слишком в большом шоке, чтобы рассуждать здраво. Парень невольно потянулся руками к своей копии, чтобы убедиться, что та наверняка мертва, но квантовиты не дали ему такой возможности. Подхватив безжизненное тело, они вновь исчезли, оставив его задаваться вопросом о том, что же сейчас произошло.

Кажется, у Новака сдали нервы, потому что он принялся колотить руками по стенам и громко кричать, требуя, чтобы его выпустили. Впрочем, его приступ безумия был недолгим. Через пару минут беснования Новак тоже сполз на пол и начал что-то бормотать себе под нос. Клоду показалось, что он услышал парочку проклятий и даже матерных слов.

– Эй, ты в порядке? – спросил Кроссман, глядя на Клода.

Тот принялся мотать головой:

– Нет, я не в порядке. Как можно увидеть собственную смерть, остаться после этого в живых, и быть в порядке? Откуда этот парень вообще взялся, разве тут не должны стоять фильтры?

– В фильтрах тут и дело, – пояснил Рябинин. – На самом деле в этой комнате сейчас находится бесконечное количество твоих версий, но ни ты, ни мы их не видим, потому что тогда тут начался бы ад. Фильтры позволяют увидеть только одну живую версию за раз. Но если одна из копий умирает, происходит замещение, и какая-то другая копия входит в резонанс с вероятностью наблюдателей, из-за чего возникает иллюзия, что ты раздвоился. Думаю, что тот Клод, с которым мы на самом деле сидели в этой комнате, умер, а ты всего лишь пришел на его место.

У Клода просто голова шла кругом. Он вцепился руками в волосы и принялся бормотать, как Новак. Он умер и одновременно выжил. Черт бы побрал эту квантовую физику! Как можно жить в подобной реальности и не свихнуться?

– А ты посмотри на это с другой стороны, – предложил Кроссман. – Это означает, что ты никогда не умрешь, ведь что бы ни происходило, всегда существует вероятность выживания, а в квантовой реальности все возможности существуют. Это значит, что можно не беспокоиться на тот счет, что квантовиты с тобой что-нибудь сделают.

– А как же те мои версии, что умрут? – спросил Клод. – Это просто бесчеловечно, смотреть на то, как другие умирают, и ничего при этом не делать.

Кроссман хотел еще что-то сказать, но не успел. Притихший было Новак пришел в себя и неожиданно бросился на Рябинина и вцепился ему в шею. От удивления тот даже не успел сообразить, что