Эрнесту удалось заинтересовать корридой сразу нескольких парижских эмигрантов, и, когда Эрнест объявил, что он и Хэдли возвращаются в июле в Памплону на бег быков, Дос Пассос, Стюарт и Леб изъявили желание к ним присоединиться. Старинные друзья Эрнеста, Боб Макалмон и Билл Берд с женой Салли, Чинк Дормен-Смит и друг семьи Джордж О’Нейл, позже примкнули к компании. Это путешествие станет удачной репетицией шумной поездки в Памплону в 1925 году, которая вдохновит Хемингуэя на первый роман – намного веселее и радостнее будущего, с какой стороны ни посмотреть. «Самая дьявольски дикая гульба и веселье, которые ты видел, – писал Эрнест чикагскому другу Хауэллу Дженкинсу о поездке. – Весь город праздновал целую неделю».

Дон Стюарт, похоже, говорил за всех мужчин компании, когда писал, что опасается корриды, потому что Эрнест, по слухам, гонит всех, кому она не нравится. Однако, писал Стюарт, среди «круглосуточно льющегося вина и веселых уличных танцев» он осознал, что бои быков полюбились ему «почти так же, как и Эрнесту». Каждое утро, после сумасшедшего бега от быков по мощеным улицам, один или двое мужчин, обычно Стюарт и Чинк, отправлялись вместе с Эрнестом перед началом боев на арену, когда любителям разрешалось попрактиковаться против небольших бычков с подбитыми рогами. Один раз молодой бык атаковал своего мучителя и прорвался через ограду к первым рядам, где сидели зрители. Дос Пассос успел отскочить, но Стюарта каким-то образом вытолкнули на арену, где его тут же «забодал» бык. И хотя Хемингуэю удалось спасти его от серьезной травмы, Стюарт испытал на собственной шкуре, что разозленное животное, весом почти в тонну, может причинить боль, без разницы, подбиты у него рога или нет. Он отделался парой сломанных ребер. Случившееся будет описано через неделю в «Чикаго трибьюн» и оттуда мигрирует в виде сплетни в литературные круги и превратит Хемингуэя в героя дня. Рождению этой легенды в немалой степени поспособствовало хвастливое письмо Хемингуэя, предоставленное «Торонто стар» даром.

Эрнест и Хэдли никогда не забудут буколическое, мирное окончание этой поездки в Испанию. Они оставались в Памплоне до самого конца feria [исп. празднества. – Прим. пер.], затем отправились вместе с Бердами и Макалмоном в Бургет, баскскую деревню в Пиренеях, недалеко от реки Ирати. Форель клевала превосходно, и Эрнест наслаждался ледяными водами реки и буковыми лесами сельских пейзажей недалеко от Ронсесвальеса, почти не тронутых современной цивилизацией. Поездка укрепила его любовь к Испании, любовь, оставшуюся с ним до конца его дней. «Самая дикая, черт возьми, страна», – сказал Эрнест в письме Хауэллу Дженкинсу. Часть компании затем направится в двухнедельный поход в Верхние Пиренеи, в Андорру, куда Эрнесту тоже очень хотелось пойти. Но их с Хэдли ждала femme de ménage [фр. домработница. – Прим. пер.] с мужем, на попечении которых оставался юный Бамби.

В Париже Эрнест вновь переключился на «Трансатлантик ревью». В мае Форд осознал, что «Ревью», ради выживания, нуждается во вливании денег, и с этой целью уехал в Нью-Йорк, попытаться привлечь к журналу покровителя Джойса, Джона Квинна. Он оставил вместо себя Хемингуэя; в июльский выпуск Эрнест включил рассказ Дос Пассоса, два стихотворения Брайхер и еще два – необычайно эксцентричной баронессы Эльзы фон Фрейтаг-Лорингофен, которая иногда носила вместо шляпки ведерко для угля. (Форд неизменно отказывался публиковать произведения баронессы, и Эрнест с чрезвычайным наслаждением поступил по-своему.) В августовское издание вошли произведения Стюарта, Аша и Гая Хикока, а также рецензия Уильяма Карлоса Уильямса на творчество Макалмона; Эрнест демонстративно приостановил публикацию романа Форда «Некоторые нет», выходившего по частям. В осеннем номере Форд был вынужден извиняться за гадкие замечания Эрнеста о Т. С. Элиоте, сделанные в приложении в память Джозефа Конрада.

К сожалению, Форду не удалось добиться от Квинна финансирования. Когда Эрнест вернулся из Испании, то предложил Форду связаться с Кребсом Френдом, ветераном войны, работавшим в «Кооператив коммонуэлс», теневом чикагском издании, с которым Эрнест сотрудничал в 1920 и 1921 годах. Френд недавно женился на богатой наследнице, значительно старше себя, и вел роскошную жизнь на Правом берегу. Он немедленно согласился ежемесячно давать Форду двести долларов на протяжении полугода, взамен должности «президента» «Трансатлантик ревью». Впрочем, деньги не спасли издателя от головной боли, связанной с журналом. Жена Френда Элизабет тоже заинтересовалась делами журнала и стала настаивать, чтобы средства использовались в первую очередь для погашения долгов «Трансатлантик», а не выплат сотрудникам газеты. Если сотрудники вообще получали какие-то деньги – некоторые авторы, среди них громче всех Гертруда Стайн, поднимали шум по поводу оплаты.

Тем временем Эрнест жаловался Эзре Паунду на то, что «Трансатлантик» уничтожил мои шансы опубликовать этой осенью книгу». Ему «придется бросить писать», говорил он, «потому что у нас нет денег». На сей раз, к сожалению, Эрнест имел веские основания сетовать на бедность. В 1923 году он попросил Джорджа Брикера, мужа сент-луисской подруги Хэдли Хелен, вложить во что-нибудь 19 000 долларов, которые Хэдли держала в облигациях железнодорожной компании. Облигации падали в цене, и Эрнест хотел, чтобы Брикер продал их, прежде чем они обесценятся. Брикер строил большие планы на 10 000 долларов, которые принесли облигации, и отправил Эрнесту и Хэдли отчет о разных предприятиях, в которые он вложил деньги. Однако документы показали, что Брикер вернул на счет Хэдли всего лишь немногим больше тысячи долларов после первоначальной продажи облигаций. Всю весну и лето 1924 года Эрнест гонялся за Брикером, который не отвечал на его письма и телеграммы. И хотя, по признанию Хэдли, каким-то образом им удалось вернуть часть денег, утрата части дохода стала горьким ударом. Железнодорожные облигации добавляли 760 долларов к годовому доходу Хемингуэев – эти деньги они могли не экономить. Им сразу же пришлось отменить запланированные поездки, вроде испанской. Если, конечно, он не найдет издателя для своей книги. Своей «настоящей» книги.

* * *

В 1924 году – в этот год ему исполнялось двадцать пять лет – Эрнеста, казалось, переполняла безграничная энергия. Несмотря на пошатнувшееся финансовое положение, они с Хэдли не только провели месяц в Испании, на корриде, но и отправились в конце года кататься на лыжах в Австрию. Эрнест налаживал новые дружеские связи, отчасти с теми, кто был знаком с важными людьми, отчасти – с теми, кто сам станет важной фигурой, как Дос Пассос. Он был редактором одного из самых влиятельных модернистских журналов, «Трансатлантик ревью». Они с Хэдли гуляли ночью по городу, а днем ходили на скачки или велогонки (спасибо няне Мари Кокотт). Когда к ним приехали друзья из Чикаго, Хемингуэи нашли время показать им Париж, и не только туристические достопримечательности. Они имели возможность показать гостям знакомый им литературный Париж, посетили «Шекспира и компанию» Сильвии Бич и пятничные танцы, организованные Фордом Мэдоксом Фордом. Эрнест показал им редакцию «Ревью» и прошелся с ними по кафе, от «Клозери де Лила» до неизменно популярного «Дом», где их гости имели больше шансов заметить кого-то, кого они знали на родине.