Александр вспомнил, как вытаскивал однажды из сердечногоприступа человека, который вот так же вызвал лифт. Тот послушно приехал,открылся – и человек увидел стоящий в наклон гроб с покойником. Человек былнастолько потрясен, что даже испугаться не успел, то есть на него нашелкакой-то спасительный ступор, но в эту минуту из гроба раздался голос: «Чегонапугался? Лучше помоги выйти!» После этого человек рухнул без сознания, гдестоял, и даже не успел увидеть, как из-за гроба (не из, а именно из-за!) вышелнизкорослый мужичок, доселе придерживающий его. Суть страшилки состояла в том,что из морга привезли усопшего для последнего прощания, водрузили в лифт, одиниз сопровождающих успел зайти, а другой замешкался, ну, расторопный сосед иуспел лифт перехватить… на свою беду!

А еще был случай, вроде бы прямо противоположный, но вчем-то аналогичный: жильцы первого этажа (которые лифтом, понятно, непользуются) проходили мимо него, как вдруг открылись дверцы, и они увиделисвернутый в рулон и стоящий торчком отличный китайский ковер размером три начетыре, великолепной расцветки – даже если смотреть с изнанки. Сочтя коверподарком судьбы, они живенько вынули его и занесли в свою квартиру. А в этовремя какой-то жилец девятого этажа чуть не свалился в обморок, когда лифт, вкоторый он только что поставил ковер, предназначенный для свадебного подаркаплемяннику, вдруг увез подарок! На самом деле никто не был виноват в сейслучайности, кроме самого ковра, который навалился на кнопку первого этажа инечаянно нажал на нее. По счастью, жилец девятого этажа оказался не толькозаботливым дядюшкой, но и весьма сообразительным человеком. Он догадался, чтохоть ковер и нажал на кнопку лифта, но ходить без посторонней помощи вряд лисмог. Кликнув на подмогу сынка, крепкого парня, дядюшка спустился на первыйэтаж и начал ломиться во все квартиры подряд. А новые хозяева ковра былинастолько поглощены своей неожиданной находкой, что забыли запереть дверь. Впроцессе разворачивания «подарка судьбы» они и были застигнуты возмущенными соседями…Так вот «Скорую» вызывали не к взволнованному дядюшке, как можно было подумать,а к той жиличке первого этажа, которая за несколько минут уже успела настолькосродниться с китайским ковром, что едва не умерла с горя, когда их разлучили.

Вообще каждый врач «Cкорой помощи» может вспомнить как массутрагических, порою жутких случаев из своей практики, так и очень смешных. Иконечно, воспоминания эти могут длиться гораздо дольше, чем лифт поднимается спервого на девятый этаж.

И вот он остановился. Александр уже нацепил на лицоизвиняющуюся улыбку, чтобы успокоить человека, который, конечно, испуганноотпрянет от дверей лифта, однако отпрянуть пришлось не кому другому, как ему.

Наверное, отпрянешь, увидев, что лифт вызвала… собака!

Это была небольшая, но весьма усадистая собачинасеро-тигровой масти, с мрачным выражением короткой морды и широкорасставленными светло-карими глазами. Причем собака находилась на лестничнойплощадке не одна. Рядом с ней стояло некое существо, более всего напоминающее сладкийсон поэтически настроенного охотника-африканца: не то пеликан, не то верблюд,не то страус эму, а может, и райская птица. Существо было практически в ростчеловека, однако ни рук, ни ног, ни каких-либо иных членов у него не было,поэтому нажать на кнопку вызова лифта оно явно не могло. Значит, все-такисобака…

В следующую минуту мужской голос сказал:

– Грета, домой! – и из двери с цифрой 108 вышел невысокийлысоватый человек. В руках у него была еще одна райская птица, а может,верблюд, размером значительно меньше первого.

– Ох! – сказал мужчина, увидев Александра, замершего влифте. – Погодите, не уезжайте, я сейчас. Подержите-ка! – И он сунул в рукиАлександру то неведомое существо, которое держал в руках, а другое, доселеохраняемое собакой, начал заносить в кабинку.

До Александра наконец-то дошло, во-первых, что существо неживое, а фарфоровое или фаянсовое, а во-вторых, что налицо недоразумение, из-закоторого его пребывание в лифте грозит затянуться.

– Да я вообще-то уже приехал! – сообщил он, выходя ивозвращая фарфоровое нечто мужчине. – Мне в сто восьмую квартиру, к ГалинеМавриной.

– Заказчик? – спросил мужчина, кивнул собаке: – Грета,проводи. – И скрылся в лифте вместе с фантастическими зверептицами.

Лифт уехал. Грета выжидательно посмотрела на гостя, а тот немог заставить себя сдвинуться с места: все смотрел и смотрел на дверь подномером 107, вспоминая, как она выглянула оттуда, чуть щурясь, словно былаблизорука, и как плясали по тонким, красиво вылепленным плечам ее вьющиесярыжие волосы. И как потом…

Что-то дернуло его снизу в сторону. Александр опустил глазаи увидел, что Грета начала буквально выполнять приказ хозяина – провожать гостяв комнату, таща его за джинсы. Вид у псины был страшно деловой – пришлосьповиноваться, иначе она при таком рвении могла и штаны порвать!

– О господи, двери-то не закрыл! – вдруг послышался изглубины квартиры сердитый голос, и перед Александром предстала довольновысокая, пышногрудая женщина – вернее, дама. Несмотря на то, что она былаоблачена в свободную блузу, простые джинсы и волосы ее были довольно небрежнособраны в пучок, это была именно дама. Плечи ее нельзя было назвать иначе чемроскошными. При взгляде на нее невольно вспоминался Базаров: «Эдакое богатоетело!..» И все, цитату на этом можно завершить.

Иногда Александру просто-таки тошно становилось от своейначитанности, казалось, он напичкан цитатами, как шоколадка «Нестле» – орехамии изюмом.

Дама мгновение смотрела на Александра без особого интереса,потом ее длинные глаза стали очень большими.

– Неужели вы?! – воскликнула она так радостно, как будтовстретила родного брата, недавно воскресшего из мертвых. Александр невольнопочувствовал себя польщенным.

– Он самый. Пришел сказать вам большое спасибо. Если бы невы и не ваша собака…

Он вынул из-за ремня джинсов, обычного вместилища ценностей,коробку шоколадных конфет, купленную по дороге, и вручил даме.

– Отлично, – сказала хозяйка, нисколько не чинясь. – Будемзнакомы? Галина. А вас вроде бы Александром звать? Пошли, чайку попьем?

– А я вам не помешаю?

– Ничего, у меня как раз небольшой перерыв, надо подождатьконца обжига, – ответила Галина, пропуская его в прихожую, где царил какой-тостранный, не то сыроватый, не то земляной, не то пыльный запах.

– Конца чего? – не понял Александр.

– Обжига, обжига, ну, в смысле, в муфельной печи. Якерамикой занимаюсь, понимаете?

– Керамикой?