class="p1">Но что касается уже освоившихся монстров — их можно обнаружить только при активном использовании сигнала радара, на который расходуется запасённая энергия. Причём чем выше мой собственный уровень адаптации, тем большей мощности я могу использовать сигнал.

И вот здесь начинается своеобразная гонка уровней: с помощью сигнала можно обнаружить только монстров слабее себя. Но при этом я раскрываю своё местонахождение для всех, кто может воспринимать сигнал. То есть активное использование радара сопряжено с риском, что я всё равно не обнаружу сильного адаптанта, но он в то же время будет знать, где я нахожусь.

Короче говоря, в ситуации, когда я наткнулся на «пьянчугу» в подъезде, я должен был использовать сигнал. Если условный уровень монстра был бы ниже моего, я бы совершенно точно понял, с кем имею дело. Если же он был бы выше, то я бы просто остался с теми же рисками, поскольку мы уже встретились лицом к лицу.

Также Лена отметила, что, пользуясь сигналом, я должен правильно оценить ситуацию и не профукать своё уникальное преимущество. До этого момента я считал, что мой эксклюзив — это двойник. Но, кто бы мог подумать, это ещё не всё. Оказывается, мой изменённый апейрон трудно засечь даже при использовании сигнала. Так же, как трудно засечь и пользователей ап-костюмов: их местонахождение можно определить, только если они активно расходуют энергию на способности.

Что ж… Приму к сведению, буду иметь в виду и всё в таком духе… Вообще, наверное, за всю жизнь не было такого периода, чтобы мне приходилось обучаться больше, чем в эту сессию.

Помимо наставлений Лены, во время периодических обследований я ещё выслушивал самозабвенные речи Дмитрия о механизмах адаптации и целях, которые преследуют пришедшие из иного мира монстры.

Например, как-то он поделился теорией о том, что адаптанты выполняют роль своего рода поисковиков. Чтобы удержать свою структуру от распада и сохранить себе жизнь, они вынуждены постоянно собирать генетическую информацию. Чем больше они её поглощают, тем лучше приспосабливаются к условиям нашей реальности.

Этих пояснений хватает, если рассматривать каждого монстра в отдельности. Но теория «поисковиков» гласит, что на уровне популяции их деятельность имеет вполне определённую конечную цель. Однажды они должны приспособиться так хорошо, что их структура наконец стабилизируется и перестанет требовать постоянного перезапуска механизма адаптации.

Вот тогда-то они вернутся в межмирье и принесут себя в жертву копателям. Согласно теории, когда эти огромные ап-существа получат информацию об идеальной адаптации, они смогут безболезненно пробраться в нашу реальность, расширив границы собственного мира. В тот роковой час планету поглотит что-то невероятное с привкусом многомерности, и ап-существа продолжат свой путь сквозь измерения.

Познакомив меня с этим возможным апокалиптическим будущим, Дмитрий озвучил ещё пару предположений, от которых тоже ничем хорошим не веяло. И касались они, как это ни печально, снова моей уникальности. Правда, в этот раз речь шла не о двойнике или невидимости для иномирных радаров. А как раз о моей стабильности как организма.

Ведь я, по сути, и есть то самое воплощение мечты адаптанта. Моё тело не норовит развалиться и не требует постоянного пожирания себе подобных ради выживания. Собственно, обследования, которые я теперь еженедельно прохожу, и призваны определить, вписывается ли мой случай в мрачную теорию.

Дмитрий слегка меня обнадёжил, сказав, что по предварительным данным — не вписывается. Мол, мой великолепный баланс, судя по всему, достигнут не благодаря уникальным генам, а благодаря сильно изменившемуся апейрону паразита. Из-за такой смены акцентов у других ап-существ и адаптантов могут возникнуть сложности с тем, чтобы перенять мою приспособленность (предварительно, естественно, сожрав меня).

Однако Дмитрий, как он любит делать, оговорился, что, возможно, монстру с высоким уровнем адаптации это под силу. Учёный обещал выяснить это наверняка, но исследование займёт какое-то время. И в течение него я должен поставлять данные о взаимодействии всё больших объёмов апейрона с моим организмом. То есть вертеться в «игровом цикле» от убийств иномирных монстров к прохождению обследований и обратно.

Может, и не панику, но тревогу эти теории у меня точно вызвали. Возникло ощущение, что, несмотря на заявленный долгосрок, длительно моя новая рутина продолжаться не будет. Слишком уж очевидные надо мной нависли риски…

В общем, примерно в таких делах и таких сомнениях я добрался до середины лета. Это произошло так быстро, что казалось, уже завтра наступит осень.

Но я даже не представлял, каким бесконечно длинным будет это лето на самом деле.

Глава 34

Информатор

Когда сессия закончилась, я наконец смог отвлечься от учёбы и уделить больше внимания другим полезным делам. Теперь один я стабильно занимался торгами на валютном рынке, а второй — постигал премудрости работы специального подразделения.

И в отличие от универа, эти занятия в сумме приносили неплохой доход, что позволило мне довольно быстро распрощаться с накопившимися долгами. Дела, можно сказать, налаживались. Но я не чувствовал по этому поводу особой радости. Несмотря на все попытки заземлиться и удержать сознание в рамках условной адекватности, мне всё ещё не хватало своеобразной точки отсчёта, какая была в прошлой, обыкновенной жизни.

Вот раньше я бы точно с облегчением выдохнул и порадовался. А сейчас, на фоне всего остального, успешное завершение сессии и закрытие долгов не кажется чем-то существенным. Мол, было и было, чего встал? Едем дальше.

Наверное, просто нужно время, чтобы найти землю под ногами в новой реальности и заново упорядочить свои ориентиры и отношения. Первый шаг в этом направлении был, когда я рассказал обо всём Юле и заручился её дружеской поддержкой. Потом я долго думал, что на большее рассчитывать уже не стоит. Но, к счастью, позже были и другие подвижки.

Например, отношениях с Леной. За полтора месяца тесного общения мы начали потихоньку притираться друг к другу. Не знаю, то ли я стал апатичнее, то ли она — мягче и эмоциональнее, или всё это вместе… Но мы наконец поймали общую волну. Понимание друг друга улучшилось, и даже, о чудо, появилась пара общих шуток.

Да и вообще, она начинала мне по-настоящему нравиться как девушка. Само собой, немалую часть моей симпатии она получила авансом ещё при знакомстве, просто потому что она писаная красавица. Но это определённо переросло в нечто большее.

Надеюсь, я что-то чувствую, так как узнал Лену получше и разобрался в её характере, а не потому что Ганнибал Лектер в «Молчании ягнят» был прав: «Мы вожделеем к тому, что видим каждый день»… Как бы то ни было, это хорошая