меня, половина из них обернулась, захрипела и бросилась в атаку.

Вынужден признать — гули, несмотря на высокий уровень, горели заметно хуже, чем слуги Мёртвого Древа. С другой стороны, на тех, что не доросли до седьмого, работало испепеление, и сразу двое из обнаглевших монстров осыпались на землю некрасивыми кучками пепла. Остальные завизжали, получив страшные ожоги и откатились назад — туда, где Нэсс уже прикончила первых трёх и накинулась на новых жертв.

Всё это было бы довольно весело, если бы не факт, что из кустов продолжали лезть новые, непуганые гули. Похоже, неподалёку находилась крупная колония, которая давненько не ела свежей человечинки и твёрдо вознамерилась исправить это досадное недоразумение. Я дунул «Языком саламандры» по широкому полукругу, стараясь не задеть сами кусты. Лесной пожар, конечно, не обрадовал бы гулей, только я бы и сам в нём задохнулся, не говоря уже о кошмарном вреде для местной экосистемы.

Назад, в яму, пока снаружи царит хаос, поддерживаемый Нэсс и верещащими от боли врагами. Спустя две минуты палка-копалка ударилась обо что-то твёрдое, и я чуть не заплакал от счастья, когда увидел под ногами знакомый рисунок магического «лифта». Упав на колени, я кое-как расчистил его руками и почувствовал, как едва тёплый камень вибрирует подо мной, пытаясь подняться. Работает. Работает, чёрт возьми!

— Опасность, — сказал Кёльколиуке одновременно с мурашками интуиции — и я задрал голову, чтобы увидеть двух гулей седьмого уровня, нависающих над ямой.

Один из них успел спрыгнуть вниз, но «Лик ужаса» подействовал на обоих, так что он просто застыл и дрожал от страха, пока я не схватил его и не вышвырнул за шкирку из ямы. Последняя палка-копалка ушла на то, чтобы разровнять края под ширину платформы, и та, слава богу, потихоньку поехала наверх вместе со мной. Когда она поднялась из ямы, процесс прошёл заметно быстрее.

Поле битвы осталось позади, и оно осталось за нами. Нэсс растворилась в тенях непобеждённой, уничтожив добрый десяток мелкой нечисти, ещё штук десять сгорели сразу или догорели чуть позже от «Языка саламандры». Оставшиеся гули бесились, визжали и хрипели, дрались друг с другом за сухие кости и трупы собратьев. Но мне было уже всё равно — я поднимался всё выше и выше, к самой вершине Заячьей скалы, обдуваемый лёгким вечерним ветром и выжатый досуха. Последние десять минут на мне висел дебаф «Усталость», мана была почти на нуле, но я сделал это. Церковь Спокойствия становилась всё ближе и ближе, пока наконец не оказалась прямо передо мной.

Получено опыта — 300!

Получено опыта — 560!

Получено опыта — 480!

Отмахнувшись от небольшой порции экспы за гулей, я осторожно сошёл с платформы. Шаг вперёд. Ещё один. Теперь главное не пошатнуться и не свалиться со скалы, обнулив абсолютно все прежние усилия. Лишь протянув ладонь и коснувшись прохладного мрамора, я вздохнул с облегчением. Можно передохнуть, даже вздремнуть и спокойно обдумать дальнейшие действия.

— Не очень-то вы сюда торопились, юноша, — раздался из-за спины смутно знакомый лукавый голос.

Глава семнадцатая

Мои расшатанные до предела нервы подсказали, что лучшим выходом будет молниеносно развернуться и вжарить «Когтем феникса», а затем уже задавать вопросы. Понятное дело, что задавать их будет уже некому, ну так и нехрен подкрадываться к честным людям со спины! К счастью, моя смертельно уставшая тушка осилила только первый пункт, да и «молниеносным» этот разворот назвать было никак нельзя.

Торговец редкими артефактами, которого я встретил на главном рынке Палатина, сидел на аккуратно расстеленном ковре в паре шагов от края скалы. Перед ним стоял дымящийся чайник и пара пиал, из одной из которых он с удовольствием потягивал чай. Он будто бы не сразу заметил что я обернулся, а когда заметил — расплылся в улыбке, как лиса, наткнувшаяся на особо жирную курицу.

На нём была та же одежда, что и пару недель назад, когда я провёл свой последний день в столице, перед тем, как отправиться выручать Кассандру. Тёмно-синий кафтан с золотыми пуговицами поверх белой рубашки, кожаные туфли с загнутыми острыми носами. И лишь широкополая шляпа европейского типа на его голове выбивалась из образа классического восточного купца, словно вылезшего со страниц сборника арабских сказок.

Я понятия не имел, какого дьявола он тут делает. Но если отложить в сторону вопрос «как», то на вопрос «почему» ответ был вполне очевиден. И всё же, будем сохранять вежливость.

— Добрый вечер, уважаемый. Рад видеть вас в добром здравии.

— Взаимно, абсолютно взаимно! — просиял тот в ответ. — Присаживайтесь, разделите со мной этот дивный напиток.

У меня не было сил спорить, так что я подошёл и тяжело опустился на ковёр напротив нежданного собеседника. Он тут же наполнил вторую пиалу, и я сделал небольшой глоток. Чай был абсолютно безвкусным — как и любые напитки, что я пробовал в Аниме. Но насыщенный аромат немного компенсировал эту проблему.

— Не сочтёте за грубость, если спрошу, пригодилось ли вам Погасшее Солнце? — подал голос торговец спустя несколько секунд тишины.

Я задумался на секунду, затем слегка пожал плечами.

— Пожалуй, да. Но не так сильно, как я рассчитывал.

— О, у вас всё впереди, — вновь улыбнулся он. — Я вижу, вы не в настроении для долгой беседы, так что перейду к делу. Скажите, Ардор, вы же догадываетесь, зачем я здесь?

— Как же не догадаться, — сухо сказал я. — Вы хотите взыскать с меня услугу.

— Изумительно! Вы совершенно правы!

Я бросил на него недобрый взгляд. У меня был тяжёлый день, я чудовищно устал. Мне не хотелось никаких игр, загадок, шарад и головоломок. Не хотелось побочных квестов в виде внезапно всплывших долгов по отношению к загадочным фигурам. Я собирался немного отдохнуть, а затем выяснить, как спасти Эми.

— Я не отказываюсь от своего слова, уважаемый, но вы выбрали не самый подходящий момент. Мне нужно закончить одно дело, после чего я буду в вашем распоряжении.

— Боюсь, я вынужден настоять.

Откровенная злость начала потихоньку пробиваться сквозь пелену усталости. Мне не хотелось вступать в открытый конфликт с этим странным и наверняка опасным человеком, но и вытирать об себя ноги я давать не планировал. Я опустил пиалу на ковёр и сказал подчёркнуто-ровным голосом.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но уговор был такой, что вы не потребуете от меня ничего, что бы заставило предать себя или