за мной, наблюдать, слушать и анализировать происходящее. Помните, даже если вам покажется, что действовать надо немедленно, ждите моего сигнала. Это и будет ваша услуга, и я рассчитываю, что вы с ней справитесь.

— Стоять за вами, слушать, молчать, — перечислил я, загибая пальцы. — Не лезть вперёд и не поддаваться ярости. Всё верно?

— Всё верно. Вы готовы?

— Я… что, прямо сейчас? — слегка растерялся я.

— Увы, прямо сейчас. Я знаю, что вы устали, но мы и так слегка опаздываем. Что, в целом, не страшно, но на отдых у нас времени нет.

Ладно. Надеюсь, он не шутил о том, что драться не придётся — я сейчас был не в лучшей форме. В остальном…

— Я готов, ува… Насиф. Что нужно делать?

— Просто закройте глаза и коснитесь алтаря.

Я послушно закрыл глаза и протянул руку, ощутив под пальцами прохладный камень. Ничего не произошло. Я прислушался к себе — может, послание Сердца запаздывало? Если и так, никаких изменений внутри тоже не ощущалось. Я открыл глаза, чтобы сказать Насифу, что тот, к сожалению, ошибся, и нужно попробовать какой-то другой подход.

Я едва удержался от вскрика.

Лазурные колонны и мозаика Церкви Спокойствия исчезли, открыв передо мной совершенно другое помещение. Я не почувствовал перехода или переноса, ничего похожего на телепорт «Шага сквозь тень» или «Пути». И всё же, каким-то образом я оказался прямиком в Обители старых богов.

Передо мной простирался огромный зал, который мог бы вместить в себя три Церкви. Здесь вдоль стен тоже стояли колонны, но каждая из них — толщиной с дуб в пять обхватов. Между колонн висели длинные пёстрые гобелены, расшитые золотом, изображающие неизвестные мне батальные сцены. На потолке — громадные люстры с тысячами свечей, пол сплошь покрыт алыми коврами. Необъятность этого места и давящая роскошь обрушивалась на посетителя, словно пытаясь скрыть от него грязь, трещины и гниль, скопившиеся по углам и слабоосвещённым местам. Некоторые из колонн выглядели так, будто готовились рухнуть от любого чиха, из всех свечей на люстрах горела дай бог треть, а половина гобеленов попросту истлела и свисала уродливыми лохмотьями.

Это место определённо видело лучшие времена. Но оно не было заброшено.

У дальней стены на возвышении, к которому вели каменные ступени, возвышался громадный трон. Основа из чёрного дерева, покрытая затейливой резьбой, сиденье, спинка и подлокотники обтянуты красным бархатом. Но внимание притягивал даже не сам трон, а фигура, сидящая на нём.

Сперва мне показалось, что это боевой автоматон. Но все механические бойцы Железной Империи, что встречались мне раньше, в подмётки не годились этому исполину. Не менее пяти метров в высоту, закованный в тяжёлый готический доспех, он выглядел так, словно мог смять и выбросить любого автоматона, как пустую консервную банку. Его латы тоже выделялись — тёмные, почти чёрные, украшенные золотом, достойные короля или полководца. Приглядевшись, я даже рассмотрел золотой обруч, напоминающий корону, охватывающий верхнюю часть шлема.

Великанский рыцарь сидел на троне вразвалку, опершись «щекой» закрытого шлема на кулак латной перчатки. Казалось, будь у него на другой руке часы, он бы смотрел на них каждые пару минут.

Я мысленно включил отображение табличек и с некоторым удивлением прочёл ту, что возникла над головой фигуры на троне.

«Судья,??? уровень»

— ВСТАТЬ, СУД ИДЁТ! — раскатился по залу громогласный клич.

Только вместе с этим я обратил внимание на то, что происходило прямо передо мной. Я застыл в тени одной из колонн, а в нескольких метрах впереди стоял длинный стол с рядом кресел вдоль него. И стол, и кресла отвечали общему настроению зала — некогда роскошные, сейчас на полпути к хламу. Всего возле стола было около двадцати мест, но заняты только три. В одном сидел Насиф, в другом — могучий мужик в рабочей одежде, светловолосый и бородатый, в третьем — женщина в тёмно-синем плаще с капюшоном, закрывающим лицо. Я посмотрел дальше — напротив, у противоположной стены, стоял такой же стол, где тоже были заняты всего три кресла. Там сидели: гладко выбритый подтянутый дядька в военном мундире Железной Империи, бледная женщина в зелёном одеянии, с рыжими волосами, заплетёнными в тугую косу, и совсем юная девушка в какой-то мешковине, загорелая, с торчащими во все стороны разноцветными волосами и широченной улыбкой во весь рот.

Эта троица напротив почему-то сходу вызывала у меня недоверие, хотя если бы меня спросили, почему, я бы не смог ответить.

Несмотря на то, что я мог хорошенько разглядеть всех сидящих за столами, на меня не обращали ни малейшего внимания. «Призрачный покров» я не кастовал, так что своим незаметным присутствием, видимо, был обязан Насифу.

— ВСТАТЬ, СУД ИДЁТ!

Они поднялись все одновременно, из-за «нашего» и противоположного стола. Боги. Все они были старыми богами Анимы. Насиф олицетворял Справедливость, о «функциях» остальных я мог только догадываться. Хмурый вояка напротив — Война? Мужик рядом с Насифом — Ремесло? Или за ними значились какие-то другие понятия, а внешний вид был связан лишь опосредованно? Включение табличек не помогло, над всеми ними витали вопросительные знаки.

И главное — кто такой Судья?

— ВСТАТЬ, СУД ИДЁТ! — прогремело в третий раз, а вслед за этим раздался другой голос — низкий, глубокий и преисполненный мягкой иронии. В отличие от первого, он не громыхал, но был слышен так, как если бы говорящий стоял прямо передо мной.

Я не сразу понял, что голос принадлежал Судье.

— Ну, ну, оставим церемонии. Суд уже давно пришёл и терпеливо ждал сторону защиты. Я верно говорю, почтенный Насиф?

— Тысячу извинений, ваша честь, — откликнулся Насиф, слегка повернувшись к Судье и склонившись в глубоком поклоне. — В своё оправдание могу лишь напомнить, что моё другое имя — Правосудие, и со временем посещение подобных заседаний становится почти невыносимым…

— Прискорбно это слышать, — голос Судьи стал слегка насмешливым. — Желаете быть освобождённым от сей тяжкой ноши?

— Боюсь, что пока не могу позволить сделать вам такой подарок, ваша честь.

— Тогда начнём.

Великан в доспехах уселся на кресле в позе, более подобающей его статусу. Он неторопливо протянул левую руку в сторону, и взял прислонённое к трону оружие — резной чёрный скипетр, увитый золотом и серебром. Размером эта штука была со здоровенное копьё, только венчалась не лезвием, а идеальным шаром из тёмного, полупрозрачного кристалла. Не просто оружие, символ власти.

Судья трижды стукнул подтоком скипетра о пол,