Слышно, как открывается входная дверь, потом приглушенный звонок в соседнюю дверь. Опять хлопок двери.

Вскоре появляется волшебник, наливает в чашку немного воды, принимается капать в нее что-то из темного пузырька. Мутные капли падают слишком быстро.

— Ччерррт!

Волшебник выплескивает содержимое чашки в раковину. Видать, сбился со счета. Снова отсчитывает капли, на этот раз без ошибок, и выходит.

Не стану спрашивать, что там дела у принца. К чему нарываться на грубости? Обладай волшебник своими прежними способностями, а я — хоть каким-то материальным телом… Он бы меня испепелил, а прах развеял по ветру. К счастью, сейчас не тот случай.

Волшебник возвращается, тихо говорит:

— Он уснул почти сразу. Ну, проводить тебя или предпочитаешь из окна скатиться?

— Предпочитаю спуститься как нормальные люди.

— Ладно… провожу.

В лифте волшебник угрюмо молчит, что обычно для него не свойственно. Уже приблизившись к металлической входной двери подъезда, произносит:

— Наверно, ты прав. Пора отсюда валить. Загостились мы тут. Илья… то есть Линео и правда на грани. Я боюсь, что однажды шагнет из окна. А ведь я не могу каждую минуту быть рядом. Так ты говоришь, с крыши его дома отправляемся?

— Да. Завтра, когда стемнеет.

— С ведьмой, Кларой и палачом я сам свяжусь, а вы с поэтом и феей будьте готовы. Темнеет сейчас рано, лучше заранее собраться. Часа в два будем возле подвала, так что ждите.

Можно ли искренне любить двух женщин одновременно? Или пусть даже не любить, но хотя бы привязаться к обеим одинаково сильно? Глупые вопросы, безгранично глупые, ими способны озадачиваться лишь жалкие обыватели. Я к таковым не отношусь. Еще бы! Трудно вообразить бестелесного обывателя, который болтается где-то между двумя мирами и в одиночку решает сверхсложные проблемы. Так что я имею полное право смотреть на вещи широко.

Мне не обязательно сейчас быть рядом с феей, настраивать ее на то, что завтра все сойдет благополучно, и наша общая мечта осуществится. Свой долг я уже выполнил. Блестяще (хотя и со второго захода) справился с задачей, образумил принца, убедил волшебника… Фею с поэтом я тоже вовремя предупредил, они будут готовы к завтрашнему перемещению. А сейчас могу посвятить оставшееся время самому себе. Я это заслужил, не правда ли? Не хочу провести последнюю ночь в вонючем подвале, с которым связаны далеко не самые лучшие воспоминания. Пусть в моей памяти сохранится другой образ Города.

Нина… Все та же волшебница, что привлекла меня в тот вечер, когда я впервые увидел ее. Осенняя красота, золотистые волосы, плавные движения. Она думает, что находится совершенно одна в своей огромной квартире. Но это не так…

Я ведь много раз следил за ней, запомнил, в какое время она обычно возвращается с работы. И вот теперь я снова здесь, чтобы разделить с Ниной ее незаслуженное одиночество. Нет, я ничем не выдам себя, просто побуду рядом.

Время позднее… В мягком полумраке спальни Нина не спеша раздевается, потом надевает тонкую шелковую сорочку. Золотистый свет лампы обнимает ее плечи, гладит волосы, которые сейчас свободно струятся по спине. Сквозь нежную ткань проступают очертания сосков… Тонкий профиль, пухлые, как у молоденькой девушки губы… До чего же хороша эта женщина, хороша и притягательна своей поздней красотой. Будь моя воля, я бы всю ночь мог наслаждаться этим зрелищем и мечтать. Мечтать сам не знаю о чем, о чем-то смутном и таинственном, но бесконечно манящем. Однако Нина ложится в постель и укрывается одеялом.

Нет, снова приподнимается. Рука тянется к телефону на тумбочке. Нина касается экрана кончиком пальца, прищурившись, всматривается в мелькающие там смутные изображения. Кому она собралась звонить? То есть я догадываюсь, кому. Не так уж и трудно догадаться.

НЕ ЗВОНИ ЕМУ!

Умоляю, не звони! Все равно он тебя не ценит и не оценит уже никогда. И не полюбит, конечно же.

Нина улыбается, гладит экран телефона. С умиротворенной улыбкой опускается на постель. Еще одно движение руки, и спальня погружается в темноту.

Я буду стеречь твой сон, дорогая…

******

Ночь сменилась ярким светом, шторы в спальне раздвинуты, постель застелена покрывалом. Как долго я спал, сам не заметил, когда отключился от реальности. Всю ночь бродил по лабиринтам таинственного парка, где плетистые розы захватили пространство, переплетались гибкими ветвями, т пропускали дальше, то преграждали путь. Тускло-красные розы с морщинистыми лепестками и темными шипами. Эта прогулка вовсе не была пугающей или неприятной, в мрачной тишине парка чувствовалась своя манящая прелесть. Даже жаль было расставаться с этим сном. Однако сейчас мне предстоит решительный, хлопотливый день, который перевернет все.

А где же Нина? К счастью, я вовремя проснулся. На часах ровно девять, она обычно уезжает на работу к десяти, иногда чуть позже. У меня еще больше получаса до выхода… до вылета…

Ее силуэт мелькает в коридоре. Перемещаюсь вслед за ней в гостиную. Нина в коротком халатике с тускло-алыми розами раскрывает стеклянные дверцы шкафа, вынимает туда вазочки, какие-то безделушки. Расставляет на столе, перетирает фарфор и хрусталь куском мягкой ткани. Видимо, она сегодня решила задержаться дома с утра. Что ж, она ведь хозяйка фирмы, может появляться на работе, когда считает нужным.

Тем временем Нина встает на стул, и принимается снимать с верхних полок книги и альбомы. Все это раскладывается на диване, раскрывается, пролистывается, внимательно рассматривается… Потом Нина усаживается в кресло и погружается в разглядывание толстого альбома в бархатном переплете. Из альбома на пол, кружась, вылетают фотографии и падают на пушистый ковер. Нина их подбирает и снова начинает листать плотные страницы. Не самое подходящее занятие для утра рабочего дня…

Время тянется лениво и неспешно. В любой другой момент я бы с удовольствием задержался здесь, только не сейчас. Ведь Судья-Судьба будет ждать меня в первой половине дня. А потом… На часах, которые тикают на полке — четверть одиннадцатого. Меня начинают терзать смутные подозрения. Пока смутные…

Телефон в углу дивана разливает вокруг жизнерадостную мелодию, Нина берет его, подносит к уху.

— … Да, я в офис не приеду. Справитесь как-нибудь без меня. Если вдруг что — звоните. Решила отдохнуть, порядок дома навести. Сегодня даже на улицу не выйду. Конечно… Счастливо…

Это финал. Сокрушительный и безнадежный. Никаких шансов.

Поделом мне — расслабился, успокоился, размечтался. Никакого выходя не предвидится. Впрочем, есть один, на самый крайний случай. Просто заговорить с Ниной. Но как она на это отзовется?

Нет… я должен как-то выбраться отсюда! Все окна закрыты. Еще раз облетаю всю квартиру. Думай, думай! Я должен что-нибудь придумать, иначе все усилия и надежды разобьются в прах. Дверь ванной комнаты приоткрыта… Проскальзываю внутрь, в полумрак. Напротив мерцает большое зеркало, будто еще одно наглухо закрытое окно. Поднимаюсь чуть выше… В воздухе улавливается какая-то свежая струя. Только бы это не оказалось ложной надеждой!