Тэррен уже распрощался с братьями и уехал, наступили сумерки, а Вилберн все сидел за столом и смотрел за окно.

— Надо же, — наконец произнес он. — Этот парень был ничем не талантливей меня. И ничем не лучше… Почему бы мне…

— Даже не вздумай! — откликнулся Мэтт, который мгновенно угадал, что хочет сказать брат. — Тэррену могло просто повезти. Одному единственному. А как насчет десятков погибших?

— Десятки погибших — это было уже очень давно. Может, лес давно перестал убивать, а люди до сих пор напрасно боятся? Надоело прозябать в глухой провинции…

— А мне все равно, я не пущу тебя в Мертвый лес. Кроме тебя у меня никого нет, не собираюсь оставаться один на свете. Если уж тебе так не дорога собственная жизнь, отправимся в лес вместе.

— Еще чего! С какой стати ты должен рисковать из-за меня?

— Тогда обещай, что один туда не пойдешь! В конце концов, здесь нам живется совсем не плохо. Со временем можем даже перебраться в ближайший городок, раз тебе настолько осточертела деревня…

— Возможно, ты прав, — сквозь зубы поцедил Вилберн. — Ладно, оставим этот разговор. Ни в какой лес я не пойду… И вообще, все это ерунда. Тэррену просто повезло, так бывает иногда.

Мэтт успокоился, а со временем убедился, что Вилберн оставил свою затею. Прошло больше месяца, когда братья собрались по делам в близлежащий городок. Собирались ехать вдвоем, но утром Вилберн сказал, не вставая с постели:

— Мне всю ночь жуткие кошмары снились, только перед рассветом уснул. Сейчас прямо сил нет подняться. Братишка, может, съездишь в город один?

— Конечно, — ответил Мэтт. — А ты отдыхай.

Поставил на стол возле кровати кружку с парным молоком и отправился в путь. Вернулся уже под вечер. Вилберна дома не было. Мэтт искал его поблизости от дома, потом бросился к реке, в которой старший брат любил поплавать…

На следующий день Мэтт и соседи искали пропавшего по всей округе, баграми обшарили дно полноводной быстрой реки… Мэтт уже впал в отчаянье, когда пастух припомнил, что мельком видел Вилберна накануне. Тот шел по дороге, ведущей к Мертвому лесу.

Мэтт бросился туда, даже не подумав о том, чтобы сперва заглянуть домой и оседлать лошадь. Бежал всю дорогу, хотя в глубине души понимал: наверняка уже поздно спешить.

Он вошел в мрачную чащу, где сплошной стеной стояли темные деревья с покрытыми седым мхом стволами. Ни одного шороха не слышалось в Мертвом лесу, птицы не щебетали, солнце не проглядывало сквозь кроны. Мэтт напрасно кричал и звал брата, никто не откликнулся. Тропа завела Мэтта в самое сердце леса, где начинался лабиринт. Темно-зеленые стены из колючих растений, оплетенных гибкими стеблями… Мэтт долго пробирался по этим коридорам. В них было душно, хотя крыши сверху не было, но воздух казался густым и будто отравленным. Наконец выбрался на открытое пространство, замощенное светло-серыми каменными плитами. Несколько каменных ступеней вели вверх, и тут же лестница обрывалась.

— Верните моего брата! — закричал Мэтт. — Можете меня забрать, а его отпустите! Кто бы вы ни были, много вас или один хозяин… Сжальтесь!

Он опустился на колени, долго ждал. Ни слова, ни знака в ответ.

Мэтт встал и двинулся дальше. Брел наугад по зеленым коридорам, уже не понимая, в какую сторону бредет, почти задыхаясь. У него с собой был нож на поясе, который прихватил на всякий случай, когда накануне на ночь глядя вышел из дома. Мэтт полоснул лезвием по зеленой стене, яростно разрывал гибкие стебли и колючие ветки, которые сопротивлялись, будто живые. Показался просвет, и Мэтт шагнул на еще одну площадку, окруженную стенами. В ее глубине виднелось небольшое строение, сложенное из плоских камней. Мэтт приблизился и только тогда сумел разглядеть это странное сооружение. Оно слегка напоминало открытый шкаф, на полках которого стоят клетки. Прозрачные клетки, то ли из стекла, то ли из хрусталя. Внутри каждой — мотылек размером с ладонь, на прозрачных крыльях переливалась золотая пыльца. Кто-то из пленников сидел на полу своей клетки, кто-то висел в тесном пространстве. Только один мотылек лежал, подобно засохшему осеннем листку. Золотая пыльца с его крыльев опала, видимо, он слишком сильно бился о прозрачную решетку. Мотылек был мертв, тельце съежилось, крылья не шевелились. Мэтта сразу накрыла волна отчаянья. Он схватил первую попавшуюся клетку, швырнул на камень под ногами. Прутья разбились, и наружу выпорхнул мотылек. Тогда Мэтт принялся разбивать все клетки подряд.

— Хотя бы вы будете свободными!

Целая стая освобожденных мотыльков поднялась в воздух, зависла над головой Мэтта. А тот осторожно взял в руки несчастного мертвого мотылька, которому уже не суждено было оказаться на свободе. Мотылек рассыпался в прах в его ладонях. Мэтт зарыдал, и в это время загорелись зеленые стены по краям площадки. Разгорелись мгновенно, жаркое пламя побежало дальше. Стая мотыльков взмыла вверх, испуганно устремилась в вышину, чтобы огонь их не настиг. И тут один из мотыльков судорожно взмахнул крыльями. Он стремительно падал… Едва приблизился к земле, как взметнулась золотистая пыль, на миг закрыв все вокруг, послышался звук удара о землю. Золотистая пыль сразу же рассеялась, а на земле лежал Вилберн. Мэтт бросился к брату. Пытался привести его в чувство, но безуспешно. Только по слабому биению жилки на шее можно было понять, что он еще жив. Задерживаться было некогда. Охваченный пожаром лес гудел, лабиринт исчезал на глазах, виднелись только горящие стволы деревьев, которые со скрипом валились на землю и друг на друга. Мэтт подхватил Вилберна на руки и кинулся прочь. Бежал наугад, почти не ощущая тяжести, пробирался сквозь строй горящих деревьев. Ему удалось спастись и выбраться из леса…

К счастью, по дороге встретился какой-то крестьянин на телеге, который оказался поблизости. Он довез братьев до дома, Вилберна уложили на кровать. Он все не приходил в себя, сердце трепетало в груди, будто мотылек, который устало бьется о стекло. Но Мэтт был счастлив, ведь брат все-таки жив, и страшная догадка оказалась ложной. Мертвым заколдованным мотыльком оказался другой человек, тоже чей-то близкий, но не имевший отношения к Мэтту. Лекарь, приглашенный из другой деревни, ничем не сумел помочь. Только посоветовал поить больного травяным отваром и надеяться на лучшее. Мэтт и надеялся, что ему оставалось… Почти год преданно ухаживал за братом. Наступил день, когда с помощью брата Вилберн поднялся с постели и дошел до распахнутого окна. Смотрел на цветущий луг и улыбался, а по щекам текли слезы… Еще через несколько месяцев соседи узнали, что дом братьев выставлен на продажу. Вилберну было слишком тяжело оставаться там, где еще жили воспоминания. О дальнейшей судьбе братьев точно ничего не известно, говорили только, что они купили дом на далеком побережье и возвращаться в родные края не собираются.

От Мертвого леса не осталось даже головешек и пепла. Но на его месте до сих пор земля черная, выгоревшая, неживая. Даже сорная трава там не растет, птицы над ним не летают, а люди по-прежнему обходят заколдованное пространство стороной.

*****