День выдался такой теплый и солнечный, что мистер Трой решил проследовать к месту своего назначения пешком. Но едва он немного отошел от собственной конторы, как его нагнал приятель, тоже направлявшийся в сторону Уайтхолла. Приятель, между прочим, имел немалый опыт во всякого рода щекотливых делах; по долгу службы ему приходилось участвовать в расследовании преступлений таких нашумевших и запутанных, что само правительство сочло нужным содействовать поимке и наказанию преступников. Мнение столь сведущего человека могло оказаться сейчас весьма кстати: ведь, по правде говоря, мистеру Трою в его адвокатской практике не приходилось до сих пор сталкиваться ни с ворами, ни с тайнами. Посему для пользы дела он решил поведать попутчику о цели своего визита в полицию. Не называя имен, он подробно описал все, что произошло накануне в доме леди Лидьярд, после чего спросил напрямик:

– Что бы вы сделали на моем месте?

– На вашем месте, – спокойно ответил приятель, – я бы не тратил зря время и деньги и не обращался в полицию.

– То есть как «не обращался в полицию»? – в изумлении воскликнул мистер Трой. – Да нет, вы, вероятно, не поняли меня: я иду в Главное управление! Или, может, я забыл сказать, что несу рекомендательное письмо к старшему инспектору сыскного отдела?

– Это не имеет ровно никакого значения, – все так же невозмутимо отвечал его попутчик. – Вы просили моего совета – вот вам мой совет: порвите свое письмо и забудьте дорогу на Уайтхолл.

Мистер Трой начал понемногу понимать.

– Вы что же, не доверяете сыскной полиции? – спросил он.

– А может ли доверять ей тот, кто читает по утрам газеты и хоть что-то из них удерживает в памяти? – возразил приятель. – К счастью для сыскной полиции, публика обычно тут же забывает прочитанное. Зайдите в свой клуб, полистайте газеты, и вам откроется картина современного сыска. Каждое преступление есть в какой-то мере загадка. Вы сами убедитесь: преступления, раскрытые полицией, – почти всегда загадки для средних умов по причине полной бездарности, с какой преступники пытались замести следы. Иное дело, когда у преступника или преступницы хватает решимости и ума тягаться с полицией – то есть когда речь идет о настоящей загадке. Попробуйте назвать хоть один действительно сложный и интересный случай, с которым полиции удалось бы справиться. Заметьте, я вовсе не обвиняю полицейских в нерадивости. Уверяю вас, они не щадят усилий и старательно выполняют все, чему их учили. Не вина, но беда их, что среди них не находится человека, наделенного от природы недюжинными умственными способностями, который смог бы, если надо, подняться над общепринятыми методами и найти неожиданный ключ к разгадке. Бывали прежде и в полиции люди мыслящие, умевшие любую тайну подвергнуть анализу, разложить на кирпичики и отыскать такую улику, какая заурядному человеку и в голову бы не пришла. Бывали, да перевелись – одни умерли, другие на покой отправились. Вот такому бы аналитику да поручить ваше расследование! Ведь, насколько я понимаю – если только вы не заблуждаетесь насчет невиновности девицы, – отыскать воришку в вашем случае будет затруднительно. На сегодня я знаю в Лондоне лишь одного человека, хоть как-то способного вам помочь, однако он не служит в полиции.

– Кто же это? – спросил мистер Трой.

– Один старый прохвост, который и сам когда-то подвизался на адвокатском поприще, – отвечал приятель. – Вы, может быть, вспомните: все называли его Старым Шароном.

– Как?! Но он же проходимец, его давным-давно вычеркнули из списка адвокатов! Он все еще жив?

– Жив, здоров и поселился в каком-то из переулков близ Лонг-Акра. Берется за дела о пропажах любого рода: что бы у вас ни потерялось, жена или портсигар, смело ступайте к Старому Шарону. У него врожденный дар к распутыванию всех и всяческих головоломок – иными словами, то самое аналитическое мышление, о котором я только что говорил. Если надумаете, у меня в конторе есть его адрес.

– Как можно доверять такому человеку? – возразил мистер Трой. – Он же непременно обманет!

– Ошибаетесь; с тех пор как его лишили адвокатской практики, он пришел к выводу, что проще и даже надежнее всего вести честную игру. За первую консультацию он берет гинею, а все дополнительные расходы, какие могут понадобиться по ходу дела, расписывает заранее. Помните случай, в котором оказалась затронута репутация правительства? Так вот – строго между нами! – когда полиция совершенно увязла в расследовании, мое начальство обратилось к Старому Шарону. Мы, разумеется, действовали через надежных подставных лиц, которым запрещено было говорить, кто их прислал. И, надо сказать, наши расчеты оправдались: совет старого плута стоил потраченных денег. Впрочем, не исключено, что в вашем случае он окажется менее удачлив. Так что ступайте, пожалуй, в полицию, а если это не поможет – что ж, тогда и прибегнете к Старому Шарону как последнему средству.

Такое предложение показалось осторожному законнику вполне приемлемым, и он отправился на Уайтхолл. Полицейские, не мудрствуя лукаво, тотчас заключили, что кражу совершила Изабелла.

Для подтверждения своей версии полицейское начальство направило в дом леди Лидьярд опытную служащую из управления, чтобы та пересмотрела одежду и безделушки бедной девушки, пока их не отвезли к тете. Обыск ни к чему не привел. Из всех вещей лишь подарки леди Лидьярд представляли какую-то ценность. В столе среди бумаг не оказалось счетов ни от ювелира, ни от галантерейщика. Тайной слабости к роскошным туалетам также выявить не удалось. Потерпев фиаско со своей первоначальной версией, полицейские предложили установить за Изабеллой слежку. Ведь за преступлением мог стоять любовник девицы – какой-нибудь мот, которому кровь из носу надо было раздобыть пятьсот фунтов, иначе он погиб. Леди Лидьярд, которая и на обыск-то согласилась лишь под давлением мистера Троя, отвергла сию хитроумную идею как в высшей степени оскорбительную.

Она объявила, что если они вздумают следить за Изабеллой, то девушка тотчас же узнает об этом из ее собственных уст. Смиренно ее выслушав, полицейские вежливо предложили новое направление поиска. Они заметили, что в делах подобного рода какое-то подозрение всегда падает на прислугу, и не станет ли ее милость возражать, если они займутся слугами и постараются выяснить, кто где находился в момент совершения кражи? Ее милость возразила, притом самым решительным образом. Засим тот, кого называли «господином инспектором», на минуту отозвал мистера Троя в сторону.

– Кражу в доме, безусловно, совершил кто-то из своих, – категорично-вежливым тоном заявил инспектор. – Не позволяя нам проводить расследование в доме, ее милость связывает нас по рукам и ногам, и не наша вина, что дело застопорилось. Если вдруг леди Лидьярд пересмотрит свою точку зрения, дайте мне знать, сэр. Честь имею!

Таким образом, идея обращения в полицию скоропостижно себя изжила. Ничего, кроме голословных уверений в виновности либо прислуги, либо Изабеллы, от полицейских чиновников добиться не удалось.

Еще раз поразмыслив в тиши своего кабинета и памятуя о данном Изабелле обещании сделать все возможное для подтверждения ее невиновности, поверенный леди Лидьярд взял перо и бумагу и написал в контору своего приятеля. Мистер Трой решил рискнуть и обратиться к Старому Шарону.