— Могилку посмотрим, ту, которую дед себе вырыл.

— А что ее смотреть-то? — не на шутку перепугалсядед и бросил на землю лопату.

— И вправду, что ее смотреть? — поддержала я дедаи каким-то шестым чувством поняла, что на кладбище может произойти самоенехорошее.

Дуло пистолета смотрело то на меня, то на деда и заставлялонаши сердца стучать, как два паровых молота.

— Быстро пошли на кладбище! Второй раз мы не повторяем,а стреляем!

Мы с дедом подумали, что спорить будет себе дороже, и пошлимежду могил. Парни шли следом за нами и не говорили ни слова.

— Ребята, у меня времени нет. Мне в город пора, —первой нарушила молчание я. — Меня муж дома ждет. Он у меня ревнивый,ругаться будет.

— Ты еще совсем недавно говорила, что у тебя никакогомужа нет. Чо заливаешь-то?!

— И вообще я очень тороплюсь. Мне сегодня на работунужно. Я во вторую смену выхожу.

— Так ты где, на шахте работаешь или в банке?

— В банке. У меня работа посменная. Если я не выйду, томеня уволят.

— В банке посменных работ не бывает.

— В нашем бывает. Так удобнее, чтобы не уставать.Ребят, ну на что вам сдалась эта могила? Меня ей-богу уволят.

— Боюсь, что тебе больше никогда работать непридется, — злобно хихикнул один из парней, и я почувствовала, как сильнопохолодела моя спина.

— Почему не придется-то?!

— Потому, что мы хотим создать тебе все условия длятого, чтобы ты не уставала.

Я не стала задавать больше вопросов: ответы на нихнапрашивались сами собой. Вот именно сейчас я по-настояшему испугалась.Испугалась так, что несколько раз от страха зажмуривала глаза, при этом чуть неупав носом в землю.

— Подруга, тебя чо, твои костыли не держат?!

— Нет, я просто канавки не увидела…

Дойдя до разрытой могилы, где еще совсем недавно лежалуголовник, я встала у ее края и посмотрев на деда обнадеживающим взглядом,затаила дыхание.

— Вот моя могилка, — дед бросил на дно ямы каменьи встал рядом со мной.

— Ты говоришь, что ты эту могилу себе вырыл?

— Вырыл.

— А в соседней кто лежит? Вторая могила совсем свежая.Земля даже ни на грамм не осела. Такое впечатление, словно ее несколько минутназад копали…

— Про эту могилу я ничего не знаю. Она недавнопоявилась.

— Как же она недавно появилась, если кладбищенедействующее и здесь уже черт знает сколько времени никого не хоронят?

— Этого я сказать не могу. Кто-то здесь незаконнокого-то похоронил. Ежели бы это участковый из соседней деревни увидел, он быпотребовал за нарушение закона литр спирта, а то и больше. У нас с этим деломстрого. У нас порядки такие.

— Говоришь, у вас порядки такие?

— Такие.

— Тогда дед щас тебе хорошенько попотеть придется.

— Как? — прищурил испуганные глаза дед.

— Будешь эту могилку раскапывать. Посмотрим, кто же тамлежит противозаконно.

— Да вы, чего ребята?! — захлопал глазамидед. — Это же грех — чужие могилы раскапывать. Зачем вам это нужно?!Дураку же понятно, что там покойничек. Пусть он себе спит спокойненько.

— Вот мы щас грешить-то и будем. Где твоя лопата?

— Я ее у машины оставил.

— Пойди за ней.

— Зачем?!

— Затем, что ты щас будешь работать! Ежели ты залопатой идти не хочешь, так греби руками. Может, у тебя руками лучшеполучиться, чем лопатой?!

Дед ущипнул себя за седую бороду и сделал несколько шагов всторону.

— Что я и вправду могу идти?

— Можешь, но только за лопатой. Нам уже самим интересностало, кто же здесь общественный порядок нарушает.

— Тогда я пошел… — дед побледнел как полотно, посмотрелна наставленный на него пистолет и продвинулся еще на несколько шагов.

— Давай топай быстрее. Шевели поршнями, а то твоя дочкана работу в банк торопится.

— Я сейчас. Я мигом, — кивнул головой дед и почтипобежал.

— Ежели ты через минуту не вернешься, то мы твоюназванную дочку застрелим! — понеслось вслед пыхтящему деду. — Тыпонял, застрелим!!!

Но дед не вернулся ни через минуту, ни через пять и ни черездесять. Я стояла как вкопанная и чувствовала, как на глаза накатываются слезы…Один из парней пошел посмотреть и вернулся ни с чем. — Вот гад, сбежал…

Я стояла ни жива ни мертва и боялась встретиться с парнямивзглядом.

— Ты слышала, дед твой сбежал!

— Слышала.

Так он, падла, тебя любит. Если бы мы знали, что он такойгад, мы бы его не отпустили, номы были просто уверены, что он вернется. Он жеза тебя так заступался… Получается, милочка, в этой жизни ничего святого нет.Он оставил тебя подыхать и наплевал на ваши родственные связи. Ему главное своюзадницу спасти.

— Нет у нас никаких родственных связей. Мы совершенночужие. Я здесь дачу снимаю и иногда ему из города бутылку привожу. Вот и все,что нас связывает.

— А что ж он тебя тогда дочкой называл?!

— Да мало ли кем меня назвать можно?! Если он менядурой не дай бог назовет, значит, я по-вашему дура?!

— Тогда дураки мы, если мы этому козлу поверили и егоотпустили.

Я жалобно посмотрела на парней и сказала упавшим голосом.

— Ребята, я надеюсь, вы меня-то копать не заставите?Отпустите меня, пожалуйста. Я ничего не видела и ничего не знаю. Я живу тихо,мирно, никому не мешаю.

— Хорошо стелешь, да только так ли уж ты мирно живешь?Если тебе этот дед никто, тогда какого хрена ты в эту деревню приехала?

— Я здесь дачу снимаю. Мне ее мой друг сдал.

— А, что ж здесь за радость дачу снимать?! Тут отродясьдачников не было.

— Но ведь вы тоже комнату у бабки Матрены сняли.

— Мы сюда по делу приехали. У нас в эти места сначаладруг поехал и пропал. Должен был позвонить и дать о себе знать, но не дал. Мыего искать стали и нашли его убитым в этой могиле, про которую дед сказал, будтоон ее себе вырыл.