Медальон в виде маленького серебристого сердечка не часто увидишь у молодого юноши. Родительские портреты в таких не носят, девушки у него нет, а в правом уголочке тонкой сеткой выгравировано дерево. Слишком странное совпадение.

— Это подарок от дорогого мне человека, — его голос дрогнул только на последних словах.

Итан понял, что попался, но все же старался держать лицо. Его рука дрогнула, порываясь спрятать медальон от наших взглядов, но он справился с собой, твердо глядя нам в глаза. А не так уж хрупок и наивен этот парень.

— Почему же на нем изображен талисман Милхора?

Я скопировала его нарочито расслабленную позу, откинувшись на спинку кресла. Во время учебы предмет по влиянию и управлению различными расами я бессовестно пропускала, молодая и дурная была, нервничала, что с моей внешностью при попытке «влияния» меня засмеют однокурсники, и ни кем управлять у меня никогда не выйдет. Тогда я предпочитала действовать грубой силой, и нужно сказать, разъярённую меня почти все слушались беспрекословно. Но вот «Психологию противника», дающую нам сугубо теоретический материал без практического применения, я посещала исправно. И про копирование поведения, позы, манеры речи субъекта, которого ты пытаешься разговорить, помнила хорошо. И сейчас несколько неловко пыталась применить это на практике.

Отрицать очевидное Итан не стал. Говорить, что это просто дерево, случайный узор было бы глупо и он это понимал. Но и откровенничать по всей видимости не собирался. Упрямо молчал, разглядывая меня исподлобья взглядом волчонка. На притихшего арха, отвлекшегося от меню, даже не взглянул.

— Вы не можете меня заставить, — он отвернулся от меня и наткнулся на серые глаза высшего, которые явно говорили: «Можем!», но я хотела поговорить с ним по- другому.

— Итан, оно на меня напало, спастись помогла случайность, — я остановилась, взволнованная воспоминанием. — Меня практически сожгли или сожрали, я не знаю.

Почувствовала, как колено под столом успокаивающе сжала рука высшего. Крепкая и теплая, родная, моя.

Парень нервно моргнул, впечатленный моим откровением.

— Оно с вами говорило? — пораженно спросил он, резко дернувшись, наваливаясь локтями на стол.

— Да, — не стала утаивать я и тоже облокотилась на стол.

Он все-равно знает, излишняя осторожность с моей стороны может помешать Итану заговорить.

Парень поморщился, коснулся медальона и заговорил.

— Вы его неправильно поняли. Древо не нападало, а просило о помощи.

Секунду царило всеобщее молчание.

— Х-хороша просьба, — пробормотала я.

Арх, по всей видимости, был со мной согласен.

— Со стороны больше походило на нападение, — скептически заметил он, включаясь в разговор. — Да и учитывая, что первый человек, у которого Древо просило помощи, умер на моих глазах, картина складывается нехорошая.

— Вы не понимаете, у него просто нет другого выхода! — запальчиво крикнул парень, но тут же совладал с собой. — Извините! Я все понимаю, но оно по-другому не может. Не все, конечно, могут выдержать…

Он сник, осознавая, что защитник из него выходит неважный.

— Я и сам мало что знаю, и даже эту малость говорить не должен, — уныло доложил он.

— Почему?

— Дядя считает это наше дело, которое должно остаться внутри семьи, но самое странное, что с нами оно не говорит, ни с ним, ни со мной, следовательно, не имеет связи. Нет связи — нет объяснений. А вот с вами оно заговорило! — с некоторым укором произнес он, как будто я была в этом виновата. — Почему?

Хм…

— Я не знаю.

— Было только предсказание? — хитро прищурился паренек. — Или что-то еще?

— Предсказание, — кивнула я. — И что-то еще. Но сейчас твой черед откровенничать. С чего ты взял, что это крик о помощи?

— И про дядю поподробней, — добавил высший. — Почему разговор о нем, а не о родителях?

Итан пожал плечами, снова отхлебнул чаю и тоскливо уставился вдаль, не решаясь посвятить нас в семейные тайны.

— Родителей я не знаю, — наконец, выдавил он. Было видно, что говорить ему трудно. — Меня усыновили в пятилетием возрасте. А через пару лет… через пару лет меня нашла она. Даже не знаю, в каком мы с ней родстве. Седьмая вода на киселе. Но из «семьи» до наших дней дожили единицы, поэтому каждый на вес золота, как говорила она.

Парень сейчас мало походил на школьника. Лицо как-то заострилось и повзрослело, речь стала плавной, выдержанной, естественной. Кажется, он все же решил не таиться, расслабился, и тут же ушла из движений подростковая зажатость.

— Кто — она? — арх, как и мы, облокотился на стол.

— Не знаю. Да и лицо сейчас вряд ли вспомню. Мне представилась Фелицией Аскель. Одной из семьи, которую она мечтала собрать воедино. Маленький мальчик, всегда мечтавший найти родителей, ну или на худой конец кого-то из настоящих родственников, конечно же быстро согласился. Она мне много чего рассказывала, вот только я мало запомнил. Сказала, что вернется на следующий день, мол подготовит мне место в своем огромном загородном доме. Я радостно покивал, и, когда она ушла, побежал и похвастался приемным родителям, что я — особенный, из семьи Аскель. И совсем, дурачок, не понял из-за чего поднялась шумиха. Аскель тогда уже вовсю вымирали, но я об этом не знал. Не люблю вспоминать тот период, меня постоянно допрашивали, таскали в какие-то кабинеты к неизвестным мне людям, пугали и пытались выставить вруном. Я ничего не мог объяснить и все посчитали, что я лгу. А она так больше и не появилась. Но зато скоро, благодаря возникшей шумихе, меня нашел дядя. И научил как поступить. Я его послушал, и все постепенно улеглось.

— Стало быть, Терриус тоже Аскель? — неожиданно спросил Барт, и я попыталась вспомнить, где слышала это имя.

— Да.

— И к чему такая скрытность? Он представился мне Терриусом Бильжо.

Паренек хохотнул.

— У нашего предка была масса тайн, которые никто не должен узнать.

Точно! Чуть не хлопнула себя ладонью по лбу. Смотритель-охранник в маленьком забытом музее Аскель! Терри.

— Так откуда у тебя медальон? И почему вы считаете, что Аскель не нападают?

Итан вновь непроизвольно коснулся крохотного сердечка.

— Медальон мне дал дядя, сказал, остался от мамы. Они погибли с отцом давным- давно. А Древо — что-то вроде семейного герба. В общем-то это не важно, потому что он не открывается.

— Можно посмотреть поближе?

Я понимала, что веду себя слегка нагловато, но дело серьезное, здесь стеснение ни к чему.

Молодой Аскель слегка замешкался, но через пару секунд все же расстегнул простенькую серебряную цепочку и протянул медальон мне. Арх сидел на удивление тихо, позволяя нам беседовать между собой.