Вы живёте прошлыми правилами. Они всё ещё действуют, но безнадёжно устарели, и все это понимают. Я от души благодарна Оливеру Престону за то, что он мне это объяснил. Потому что ваши устаревшие умозаключения превращают моё абсолютно невинное поведение в нечто постыдное.

Валентайн подошёл ко мне ближе и встал у меня за спиной. Расстегнул колье, и я забрала у него драгоценности. После того как герцог начал меня целовать, а не кусать в процессе избавления от яда, синяки на шее стали менее заметны. Я даже решилась надеть открытое платье с широкой полосой драгоценностей.

— Какой милый человек. Позволил вам делать то, что вы хотите, а вы и рады стараться делать то, что доставляет ему удовольствие. Даже любопытно, что бы вы сделали, если бы он сказал, что за хождение голой вас никто не осудит.

— Не преувеличивайте, пожалуйста.

Вместо ответа Валентайн провёл по изгибу шеи языком и прижался к коже губами. Одной рукой он обнимал меня за талию, другой удерживал за подбородок.

В этот раз Валентайн будто задался целью свести меня с ума. Чувственные поцелуи перетекали один в другой, пока я не начала дрожать. Но вместо того чтобы отпустить меня, он продолжил удерживать на месте и целовать.

Чем дольше это продолжалось, тем большую слабость я испытывала. Сердце колотилось, как безумное, кожу покрыли мурашки.

Когда Валентайн отпустил меня, его рот оказался весь чёрным. А значит, я не имела права обвинять его в домогательствах.

Валентайн достал платок и принялся вытирать губы и подбородок.

Я смотрела на него, не отводя взгляда. Цеплялась за спинку кресла, чтобы не упасть — ногам не доверяла.

— Ваше поведение извиняет ваша чувственность, Лина, — произнёс он низким голосом с заметной хрипотцой.

Бросил испачканный платок в чёрное нутро погасшего камина. Щелчок пальцами, и синий огонь принялся пожирать скомканную ткань. Запахло горелым.

Валентайн смотрел на меня, как дикий зверь смотрит на избранную добычу. А я стояла и не могла сойти с места. Не тело предавало меня, я сама себя предавала.

Он подошёл ко мне, заставил поднять голову и заглянуть в чёрные пугающие глаза.

— Если бы вы родились в Азарии, если бы в вашей крови был дар, тогда я говорил бы с вами иначе. — Он резко изменил тему: — Больше никогда не флиртуйте с другими мужчинами в моём присутствии.

— Я ни с кем не флиртовала.

Покрасневшие губы искривились в язвительной насмешке.

— Если продолжите разговаривать с ним, смотреть на него — я вас накажу.

— Вы это серьёзно сейчас?

— Когда я вам приказываю, вы подчиняетесь.

— Вы мне не господин.

Валентайн усмехнулся, но его глаза остались такими же пугающе тёмными. Он наклонился и завладел моими губами. Я пыталась не поддаваться, но он оказался сильней.

Бежать! Я должна оттолкнуть его и сбежать, пока не слишком поздно.

72

Глава 25. Чёрная роза

Не знаю, как мне удалось вырваться из рук Валентайна. Прижимая ладонь ко рту, я выскочила в коридор. Пробежала мимо открытых дверей в гостиную, на пороге которой стоял хмурый Оливер Престон. Ничего ему не сказала — не смогла открыть рот, всё ещё помнящий горько-сладкий вкус поцелуев.

Я слышала тяжёлые шаги за собой, Валентайн меня звал. И я бежала тем быстрей, чем ближе мне казался преследователь.

В холле я повернула к выходу на улицу, а не к лестнице, где нагнать меня стало бы делом минут.

— Лина, остановись, или я тебя остановлю!

Зря я оглянулась. Тело неожиданно врезалось во что-то, чего впереди только что не было, плечо обожгла резкая боль. Я едва не упала, а когда рассмотрела препятствие, им оказалась невидимая стена явно магического происхождения.

Не желая сдаваться, я ударила по ней кулаком, но преграда никуда не исчезла.

Шаги за мной замедлились.

— Лина, хватит уже убегать от меня. Нам нужно поговорить.

Резко развернулась и выставила вперёд руку, безмолвно приказывая не приближаться.

Он не стал слушать меня. Подошёл ближе, но не успел коснуться, когда прозвучал другой голос:

— Валентайн, вижу, тебе не дорога и эта невеста.

Мы с герцогом одновременно повернули головы.

На самом верху лестницы стояла бледная Макария в снежно-белом свадебном платье. Смотрела на нас с Валентайном так, будто мы — самое мерзкое и отвратительное, что она видела в жизни.

В лицо бросилась кровь. Как же несправедливо! Я-то в чём виновата, когда это он, только он ведёт себя отвратительно и со мной, и со своей юной невестой.

Макария покачала головой.

— Какой скандал. Прошлую ты хотя бы любил. А с этой уже бегаешь за другой.

— Что происходит? — прозвучал голос брата Оливера.

Я даже не оглянулась. Смотрела на Макарию и не узнавала её, несмотря на привычные черты лица и фигуру. Она качала головой, её лицо подёргивалось от всепоглощающей ненависти.

— Никогда! Слышишь меня, никто никогда не займёт моё место!

С этими словами Макария шагнула вперёд и в вихре белоснежного шёлка и кружев покатилась по лестнице вниз.

«Боже, она сейчас разобьётся!»

Успеть подхватить её, не дать удариться головой смог бы лишь чемпион по спринту, а не сорокалетняя женщина в платье с тысячей юбок. И всё же я попыталась. Преодолев секундный ступор, бросилась вперёд.

Наверное, я кричала, не знаю. Всё стало неважным, кроме подпрыгивающего на ступенях хрупкого тела с безвольно запрокинутой головой.

Макария не сопротивлялась падению, не пыталась как-то остановиться, притормозить, не издавала ни звука. Наверняка потеряла сознание, на её лице я заметила кровь.

Споткнувшись, я едва не упала сама, и тут вдруг пол замка пошёл ходуном. Между плит появились трещины и разломы, а из них то, что сначала я приняла за огромного чёрного осьминога. Извивающиеся уродливые щупальца, порождение самых тёмных кошмаров поднялись у края лестницы — и Макария упала прямо на них.

Ничего ужасней я в жизни не видела. Остановилась как вкопанная, начала медленно пятиться. Щупальца больше не двигались, но выглядели так, что единственным моим желанием стало развернуться и бежать отсюда до самого горизонта.

— Не бойтесь, Лина, ничего страшного не случилось, — произнёс Валентайн, проходя мимо меня. — Держитесь от Чёрной розы подальше, и она вам не навредит.

Держаться подальше — отличная мысль. Я отошла метра на три и остановилась, наблюдая за происходящим.

Осмотрев Макарию, Валентайн распрямился, обвёл взглядом холл.

— Престон, подойдите сюда, здесь нужна ваша помощь.

Только тогда я поняла,