Дрейк смотрел на Мейсона, разинув рот от удивления.

– Ничего себе! – выдохнул он.

– Выходит, теперь у нас один путь, – продолжал Мейсон. – Мыдолжны найти подтверждение новой версии, причем в самое ближайшее время! Пошли,Пол, у тебя сейчас будет много дел.

Лоррейн Гарвин сидела за столом в номере Перри Мейсона,который он снял в «Гранд-отеле» города Сан-Диего, и смотрела на адвоката. Вглазах ее читались отчаяние, злость и вызов.

Справа от Мейсона расположился Пол Дрейк, буквальнобуравивший Лоррейн взглядом, а Делла Стрит записывала в блокнот каждоесказанное супругой Гарвина слово.

– Говорю вам, я из того отеля не выходила! – затравленноповторяла Лоррейн.

Глаза Мейсона смотрели холодно и сурово.

– Вы должны были покинуть отель, – заявил он. – Только двухчеловек в этой гостинице интересовала персона Этель Гарвин: вас и вашего мужа.Прокурору удалось выяснить, что ваш муж сел в машину и уехал. Взять чужойавтомобиль он не мог: в Оушенсайде видели именно его машину. И именно тогда,когда, по идее, он уже добрался до Оушенсайда... А теперь я расскажу вам, чтопроизошло. Вы знали о намерениях мужа. Он обсуждал с вами свой замысел. Для васне было тайной, что он поехал встречаться со своей бывшей женой. Вы понимали,что будете оставаться в ложном положении, пока не уберете ее с дороги и несочетаетесь с Гарвином законным браком.

Лоррейн поджала губы.

– Я больше не собираюсь тут рассиживаться и вести с вамидурацкие беседы. Я обращусь к своему адвокату! – пригрозила она.

– Что ж, пожалуй, так будет лучше, – кивнул Мейсон. – Выведь знаете, что тогда случилось. Вы встали, поспешно оделись, спустились ввестибюль, выкрали ключи от моей машины, сели в нее, пересекли границу и пулейпомчались в Оушенсайд. Где-то на полдороге вы обогнали мужа... Потом догнали Этель,убили ее...

– Никого я не убивала! – завопила Лорри.

– Нет, убили! Причем не особенно тревожась о последствиях.Вы рассуждали так: если соперница устраняется, то вы получаете возможностьоформить законный брак; ну а если вдруг подозрение падет на вашего мужа, то высвоим ложным алиби проложите ему прямую дорогу в камеру смертников.

Лоррейн резко вскочила, отшвырнула стул и выкрикнула:

– Никто не заставит меня сидеть тут и выслушиватьоскорбления! Муж попросил меня обеспечить ему алиби! Я выполняла его просьбу! Янемедленно свяжусь с адвокатом, который будет представлять мои интересы!

В гробовой тишине Лоррейн прошествовала к выходу изахлопнула за собой дверь.

Мейсон сказал:

– Наконец-то мы знаем, что произошло. Но доказательств у наснет. Мало ли когда могла попасть на пол машины кровь?! Прокурор вполне можетзаявить, что мы сами запачкали коврик, порезав себе пальцы...

– И что тогда будет? – спросила Делла Стрит.

– Тогда? – усмехнулся Мейсон. – Тогда наша версия насчетЛорри Гарвин рассыплется в прах, и мы с вами потерпим фиаско.

Мейсон встал со стула и, нахмурившись, зашагал взад и впередпо комнате.

Остальные молча наблюдали за ним.

Внезапно Мейсон остановился и, обернувшись, в упор посмотрелна Пола.

– Что такое? – спросил Дрейк.

Мейсон пробормотал:

– Есть еще одна возможность, которую мы не учли, Пол.

– Какая?

– Все развивалось с такой бешеной скоростью, что нам некогдабыло рассуждать логически, но теперь скажи мне: каким образом Лоррейн Гарвинудалось связаться с Этель?

– Мало ли каким, – пожал плечами Дрейк.

– Пошли! – Мейсон схватился за шляпу. – Мы немедленноотправляемся в Тихуану. Захватите с собой блокнот, Делла.

Спустившись в гараж, они сели в машину и помчались кмексиканской границе.

Сеньора Иносенте Мигериньо восседала за столом, обложившисьгазетами, и сияла от удовольствия, ибо суд над миллионером-горнопромышленникомслужил прекрасной – и бесплатной! – рекламой ее отелю.

– Добрый день, сеньора, – поздоровался Мейсон.

– Buenas tardes[7], – заулыбалась хозяйка. – Ка-акпро-двига-ается дело? Удалось вызволить клиента, не-ет?

– Нет, – ответил Мейсон. – И в связи с этим я хотел бызадать вам пару вопросов. Они касаются комнаты, последней комнаты, которую высдали в ночь убийства. Кто в ней поселился?

– О, это была-а сеньори-ита, ми-илая, прелестная де-евушка стакими прекрасными curvas[8], – сеньора Мигериньо сделала плавный жест,изображая округлые женские формы.

– Какого цвета у нее были волосы? – спросил Мейсон.

– Светлые, о-очень красивые. Цвета... цвета платины, такговорят, да-а?

– Под каким именем она зарегистрировалась?

– Та-ак, дайте посмотреть в журна-але, – протяжно отозваласьсеньора и, перевернув несколько страниц, прочитала: – Сеньорита Карлота Делано,из Лос-Анджелеса.

– Когда она появилась в гостинице?

– Точно не знаю, сеньор. Мы тут, в Ме-ексике, не придаемвре-емени такого значения, как вы-ы, янки. Но я тогда еще не спала, и све-етгоре-ел.

Сосредоточенно нахмурив брови, Мейсон посмотрел на ПолаДрейка.

– К чему ты клонишь, черт побери? – недоуменно пробормоталДрейк.

– А ты восстанови события в хронологическом порядке, Пол, –подсказал Мейсон. – Значит, так: я вышел из номера и пошел к Гарвину. Пока ябыл у него, сеньора Мигериньо сдала последнюю комнату юной блондинке. Затемпогасила свет и отправилась спать. Когда я возвращался, свет уже не горел икакая-то девушка звонила из соседнего автомата... Насколько я помню, речь шла очем-то важном... Так вот, можно предположить, что звонила та девушка, котораяпоследней сняла комнату у сеньоры.

– Да-да, сеньор, вы пра-авы! – воскликнула хозяйкагостиницы. – Она еще спра-ашивала насчет телефо-она, ей нужно бы-ыло позвонитьв Лос-Анджелес...

– А теперь представьте, – обратился Мейсон к Дрейку, – чтоэта девушка – наша таинственная подруга с револьвером, длинноногая красотка,имеющая привычку стоять, притаившись, на пожарной лестнице. Что, если этоВирджиния Байнум звонила в Лос-Анджелес? Чтобы получить инструкции?.. Давай-казаймемся телефонным звонком, Пол...

Через сорок минут они получили нужную информацию.Междугородный разговор состоялся в двадцать один час пятьдесят пять минут.Девушка назвалась Вирджинией Колфакс и попросила соединить ее с Фрэнком Ливсииз Лос-Анджелеса.