От них, как черт от ладана, порок

Бросается тотчас же наутек.

А посему нам следует стремиться

Не преступать приличия границы.

Вдруг здесь найдут лишь вымысла печать?

Ведь правду стало трудно различать.

Так помните: внимая ход событий,

Печаль и радость с нами разделите [130].

Разберем сначала первые две строки. На первый взгляд кажется, что они переведены довольно точно: есть, правда, легкие расхождения, не совсем те акценты, что вполне понятно – сохраняя не только размер, но и рифму, переводчик вынужден позволить себе упускать или заменять некоторые, по его мнению, неважные подробности. Но вчитавшись, замечаешь, что смысл, вложенный автором в Пролог, не понят, а значит, и не передан. Бросается в глаза главное расхождение – не выделено «Разбитое сердце», автор им завершает вторую строку, делая название пьесы смысловым центром высказывания. У переводчика им начинается третья строка, да еще в косвенном падеже: «В “Разбитом сердце” плоских шуток нет”, что смещает смысловой акцент, и замысел автора, таким образом, не передан. Выделение подчеркнуто и началом фразы: «He whose best of art / Hath drawn this piece calls it The Broken Heart». («Он (автор. – М.Л.), сочинивший эту пьесу с наилучшим мастерством, назвал ее “Разбитое сердце”».) У переводчика же смысл вводных строчек таков: автор писал эту пьесу, подчиняясь правилу: искусство требует, чтобы рукой поэта водило неподдельное (искреннее?) чувство. Фраза «подлинное чувство» нужна переводчику, чтобы зарифмовать строки: «best of art» он преводит как «чтя искусство». А ведь Форд говорит другое: он призвал весь свой талант, сочиняя пьесу, которую назвал «Разбитое сердце». Пьеса действительно считается его лучшим творением.

Сравните поэтический перевод с подстрочником:

Вы в Спарте. Автор, весь свой дар вложив,

Создал творение «Разбито сердце».

Продолжаю подстрочник:

Тогда (в Спарте) венчали лавром Дев-сестер

За непорочность сладостных стихов.

Бежал порок от чистых песнопений,

Как черт от ладана, в свои пределы.

Пролог велит не мыслить сверх того,

Что автор соизволил показать:

Ведь то, что вымыслом теперь сочтут,

В младое время почиталось правдой.

И коли верно найдены слова,

Печаль у вас разделится с восторгом.

Cначала я перевела «time’s youth» – «во время оно». Но тут мне в руки попала статья А.Н. Горбунова «Драматургия младших современников Шекспира» в сборнике пьес «Младшие современники Шекспира», в которой имеются такие строки: «Интересующий нас период в истории английской драмы длился около полувека – с конца 80-х годов XVI столетия вплоть до закрытия театров по настоянию пуритан в 1642 году…Историки литературы и театра обычно выделяют три основных этапа: ранний, зрелый и поздний». Это деление перекликается со строками Форда, и тогда получилось «младое время», то есть то время, когда творил Шекспир и его кружок. Форд принадлежит к более позднему поколению драматургов.

Опубликованный русский Пролог весь до последних четырех строк подчинен одной мысли: только сладкозвучные, чистые песни достойны лаврового венка, только от них бежит в страхе порок, «а посему нам следует стремиться не преступать приличия границы». Тогда как Форд мысль о непорочности относит к Спарте, что выражено прошедшим временем глаголов «deserve», «to crown», «to gasp», «to be whipped»: «deserv’d», «crown’d», «gasp’d», «wipp’d». Речь идет о девственных сестрах Музах, о целомудрии, что было «в Спарте» (аллегория) почтенно – намек на царствование девственной королевы Елизаветы. Так начинает раскрываться аллегория.

Специалисты, знимающиеся литературой того времени, часто становятся в тупик, почему тогда так волновали драматургов платонические браки. Заволнуют, если в платоническом браке жили Ратленд-Шекспир и его жена-поэтесса, не Эросу они служили, а Аполлону. Эрос был ими повержен, как видно на одном титульном листе 1612 года. Таким образом, строки с Музами – указание на то, что время действия пьесы – правление королевы Елизаветы. В Прологе Форд точно разделяет два временных плана – время, когда он пишет пьесу, и время, когда происходили события, аллегорически в ней описанные. И значит, следующая строка (первая из шести последних) ни в коем случае не должна начинаться: «Посему». Она не связана с предыдущими строками ни временными, ни причинно-следственными отношениями. Это предупреждение зрителю и читателю не заходить в догадках и толкованиях слишком далеко, Пролог просит оставаться в рамках смысла, предписанного автором, ведь в основу сюжета легло истинное происшествие, чего гадать, как все было на самом деле по прошествии лет. Предпоследняя пара строк у переводчика и вовсе выбивается: как ни исхитряйся, к общему ходу мысли их не привяжешь. А последние две строки потеряли важную мысль: «Если слова верно передали сюжет («the subject»), то, что сейчас кажется вымыслом, а прежде было правдой, наполнит вас печалью и восторгом». Пролог переводчиком не понят и смысл его не передан, заключенная в русском Прологе мысль принадлежит переводчику. А мысль Форда осталась для читателя за семью печатями: ничего удивительного, ведь за текстом для переводчика не стоит реальность, четыре века – слишком большой срок для обретения фонового знания.

Так же многозначителен и эпилог пьесы:

1 Where noble judgements and clear eyes are fix’d.

2 To grace endeavour, there sits truth, not mix’d

3 With ignorance; those censures may command

4 Belief which talk not till they understand.

5 Let some say, «This was flat»; some, «Here the scene

6 Fell from its height»; another, that the mean

7 Was «ill observ’d» in such a growing passion

8 As it transcended either state or fashion:

9 Some few may cry, «‘T’was pritty well,» or so,

10 «But» – and there shrug in silence; yet we know

11 Our writer’s aim was in the whole addrest

12 Well to deserve of all, but please the best;

13 Which granted, by the allowance of this strain

14 The Broken Heart may be piec’d up again.

Перевод:

1 Лишь тот бывает справедлив в сужденье, 2 Кто непредвзято смотрит на творенье;

3 Сначала надо замысел понять,

4 А уж потом создателю пенять.

5 Тот скажет: «Плоско, право же»; другая: 6 «Концовка смазана»; «Мысль неплохая, –

7 Заметит третий, – но избит сюжет»;

8 Четвертый возмутится: «Меры нет»;

9 «Есть, – пятый возразит, – но между нами, 10 Уж очень как-то…» – и пожмет плечами.

11 Доступен всем нехитрый наш рассказ,

12 И все же лишь знаток оценит нас.

13 Теперь, когда всю правду вы узнали,

14 Ругайте смело автора, канальи.

Вчитавшись в английский текст, чувствуешь, что он отягощен важной