Один только Урсул с местным лордом пребывал в сознании. А! Ну, а также я и Боб. Но Боб был занят тем, что перетаскивал гномов и людей поближе к камину, чтобы не простыли, лёжа на полу. И, возможно, я бы ему даже помогла… Ладно, попыталась бы помочь, если бы случайно не услышала разговор Урсула с гномом.

— Ты пойми, приятель, я бы его оставил, если бы мог, — говорил лорд гномов. — Да вот ну никак не могу. Свалился мне, как чёрт на голову, так ещё и дикий, словно демон из бездны. Да ладно… Будь он хотя бы гномом, я бы перевоспитал его. Научил бы уму-разуму. Но тут… иной случай. Совершенно иной.

— Всё хорошо, — тут же ответил Урсул, ставя пинту на столешницу и вытирая рукой влажные усы над верхней губой. После совершенно спокойно посмотрел на своего собутыльника. — Покажи мне его, Карлос. Если с ним действительно всё так, как ты говоришь, то я помогу.

— Да, — кивнул гном, после чего просто посмотрел в конец зала. Там как раз стояло несколько стражников. Увидев сигнал своего лорда, они поспешили покинуть помещение. — Скоро его приведут, — заверил гном. — Мои люди поймали его несколько дней назад… — дверь в зал открылась, и в помещение вошли те же стражники.

Причём не одни. Они вели с собой подростка, которого, ко всему прочему, связали по рукам и ногам. На шее, запястьях и ступнях висели тяжёлые кандалы, которые связывала широкая цепь. Но чем ближе стражники и этот человек подходили, тем больше я сомневалась в том, что он вообще подросток.

Тело настолько худое. Впалые щёки, выпирающие рёбра, сухие, потрескавшиеся губы, тонкие узловатые пальцы и серая, практически синяя кожа. Он выглядел, как старик. Причём старик, который одной ногой в могиле.

Но растрёпанные длинные волосы говорили о том, что человек молод. И глаза… Да, веки потемнели, а серые глаза впали, но в них отражалось столько жизни. Трудно точно сказать, сколько этому человеку лет. Он выглядит, как старик, хотя молод.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но больше всего выделялась кровь, которая стекала со спины, пропитывая бежевую рубаху насквозь. Его били розгами? Кто он? И почему так выглядит? Может, какой-нибудь заключённый?

— Мы нашли его, когда он пытался украсть еду со склада, — пояснил гном, с некой грустью смотря на незнакомца. — Это маг.

— Маг?! — удивился Урсул.

— Уверен в этом, — кивнул Карлос. — И не просто маг, — продолжил гном, понизив голос. Однако даже так для меня он словно кричал на весь зал. И, по всей видимости, только я их и слушала, так как остальным после веселья на всё было плевать. Они не замечали ни гномов-стражников, ни… заключённого, — это отрешённый маг.

— Отрешённый?! — вновь воскликнул Урсул, сосредоточив взгляд на незнакомце в кандалах. Однако, когда заметил сильные кровавые потёки на спине, русал немного поумерил пыл. — Безумие… И сколько ему осталось? Почему не приведёте докторов? Он же вот-вот умрёт.

— Отказывается, — прямо ответил гном. — И не просто отказывается. Урсул, друг мой, такой ярости я давно уже не видел. Сам видишь, он того и на тот свет уйдёт, но до последнего помочь себе не позволяет. Не доверяет. Так ещё и на моих людей напал несколько раз. Пришлось… вон… на цепь, как вшивого пса посадить.

После этих слов Карлос одним глотком опустошил свою ёмкость из-под эля и нахмурил брови. Похоже, его самого не устраивало то, как приходится обходиться с этим незнакомцем, но иного выбора у лорда гномов просто не было.

Или его будут сдерживать, или кто-то пострадает.

— Именно по этой причине я и обращаюсь к тебе, — продолжил Карлос. — Вижу, насколько силён его дух. Гномы уважают это. Поэтому, хоть он и внезапно появился в моём городе, как снег на голову свалился, отрешённый мне симпатичен. Не каждый пойдёт на это, согласен?

— Что ж… — вздохнул Урсул, после чего из рукава достал алый веер, раскрыл его и слегка помахал перед лицом. Данное движение придавало и без того привлекательному парню ещё больше красоты, игривости и загадочности. — В чём-то ты прав, — с улыбкой протянул Урсул. — Так и быть, — сложил веер. — Я пообщаюсь с ним. А там… посмотрим, как всё сложится. И всё же «отрешённый»… Трудно придётся. Надеюсь, ещё не поздно.

Гном вновь кивнул своим стражникам, приказывая увести пленника в другую комнату. Те старались особо не толкать его и даже лишний раз не прикасаться, так как любое прикосновение приносило боль магу. Кровь на спине текла не переставая. Всё говорило о том, что ещё немного, ещё совсем чуть-чуть и душа покинет это тело.

«Отрешённые»… Мне знакомо это понятие. Причём я прочла о них ещё в герцогстве в одной из церковных книг, которые были в библиотеке. Там, хоть и говорилось о них, всё размыто и обобщённо. Ничего конкретного, чтобы можно было сделать собственные умозаключения.

Говорилось, что это маги, которым был предложен шанс пойти по пути Света и Добра, но они отказались от этого пути, вновь продолжив служение Тьме. Из-за того, что они проявили эгоизм и жадность по отношению миру, небеса карают их. Всемирные бедствия обрушиваются на голову эгоистичного мага, нарекая его на мучительную смерть. Ведь только через мучения можно очистить свою душу и обрести путь к Свету.

Со стороны это выглядит как сказка. Магов в принципе отлавливают и казнят. Как можно было получить шанс на спасение? Об этом не говорилось. Но сейчас… видя этого измученного и исхудавшего человека, понимаю, что «отрешённые» — это больше, чем сказка.

Скорее, кошмар о проклятых.

***

— Почему опять я?! Так нечестно! У нас есть правила! Правила!!!

— Ники… Не капризничай…

— И как это понимать?! Почему я всегда крайняя? Это несправедливо!

— Неужели так трудно помочь человеку?

— Он не просто человек! Он — маг! А я та, кого маги терпеть не могут!

— Ох… — вздохнул Урсул, устало пряча глаза за ладонью.

На следующее утро, пока большая часть группы страдала от жуткого похмелья и пыталась вспомнить, как вчера закончилась пьянка, Урсул попросил Веронику побеспокоиться о новом члене труппы. Как ни странно, маг, выслушав Урсула, успокоился и пообещал вести себя более сдержанно. Вот только помочь себе всё равно не позволяет. А именно: стоит подойти какому-нибудь мужчине ближе, чем на полтора метра, как маг мгновенно переходит в режим атаки и нападения. Словно таким образом защищается.