актер нашего драмтеатра Павел Свиридов. Пригласил на спектакль. Я пошла, после спектакля он попросил его подождать. Повез к какому-то другу. Говорили, говорили… Мне показалось, что я никогда не видела такого умного и красивого человека. И мы с ним провели весь вечер, в том числе уединились. Он был в восторге. Я к этому привыкла. У меня есть особенности, которые нравились всем мужчинам. Приятный запах, даже без парфюма. Очень-очень гладкая кожа, как у бесчешуйчатой рыбы, как сказал один из моих любовников. И еще кое-то, отчего каждый мужчина во мне чувствовал себя великаном.

Я без памяти влюбилась. Хотела видеть его каждый день. И мы виделись именно днем, по вечерам он был занят в спектаклях, а к ночи и он, и я должны были вернуться домой, я к мужу и дочери и он к жене и дочери, ей было уже пятнадцать, да и Павлу под сорок.

Это был бешеный роман, я на все была готова, включая развод. Он тоже говорил, что готов развестись с женой.

Я советовалась с верным другом Димой. Он говорил, что лучше не спешить. Но я не послушала. Сказала Толе, что подаю на развод. Он не упрекал, ничего, просто ушел к своим родителям. Очень замкнутый человек. Или берег себя, не тратился. Так я думала.

Я сказала Павлу, что все, я почти свободна, развод не за горами. И тут он мне сообщил, что его жена, что-то заподозрившая, решила родить второго ребенка. Он не может уйти от беременной женщины. Поэтому лучше все прекратить.

Это было очень тяжело. Меня предали, растоптали. Я рыдала, меня утешал Дима, который часто ко мне заходил. У него тоже было дома не все хорошо, он понял, что не очень любит жену, но некуда деваться, они совместно купили квартиру, влезли в долги, он не может оставить ее наедине с такими трудностями. Это было в середине девяностых. Очень трудное время.

Один раз зашел Толя. Поделился неприятностями: ресторан, где он работал, закрыли на ремонт, а после ремонта там будут другие хозяева, и Толе дали понять, что он не нужен. Другая работа никак не находится. И как-то так получилось, что он остался у меня. И стали опять жить вместе.

Но надо кормить его, Дашу, я с помощью подруги устроилась в магазин «Ветеран». Были такие магазины, может, есть и сейчас. Через них распределялись продукты ветеранам войны и труда. Как обычно в таких сферах, что-то доставалось и распределяющим. Я продавала это соседке Людмиле, она была спекулянтка широкого профиля, торговала любым дефицитом, который попадал в ее руки.

Напротив нашего магазина был Дворец спорта. Там были кружки и секции для желающих быть в форме. Оздоровительная гимнастика. Я записалась, ходила два раза в неделю. И познакомилась там с Гариком Каргиным, бывшим мастером спорта. Спортсмены нечасто бывают очень умными и образованными, но Гарик был исключением. При этом большой любитель по женской части. Я это знала, понимала, видела, но все равно влюбилась.

Мне показалось, что до этого жизнь была тренировкой, примеркой. Я впервые испытывала такое сильное чувство. Не спала ночами. Начала даже принимать таблетки по совету одной подруги. И она, кстати, сказала мне: или переключись на кого-то другого, или добейся этого Гарика. Иначе невроз тебе обеспечен. Или даже хуже, вспомни свою маму.

Я начала действовать. Как раз был момент – какой-то спортивный праздник для детей и родителей, после него фуршет. Мы с Гариком оказались рядом, общались, потом он позвал меня куда-то. У него были ключи от всех комнат. В одной оказалась мягкая мебель, вообще уютно. Такая комната отдыха и психологической разгрузки.

Там у нас все и произошло. Он, как и предыдущие мужчины, сказал, что ему ни с кем не было так хорошо. При этом сам оказался, если объективно, довольно слабым в этом деле. Сказал, что его проблемы связаны со спортивным специальным питанием. Но если женщина любит, для нее это не играет решающей роли.

Я настроилась на серьезные изменения. Обо всем рассказала Толе. Он молча выслушал и ушел. Удивительный человек.

Я предложила Гарику переехать ко мне. Он ведь был свободен, три года как в разводе, правда, без оформления, просто ушел из семьи. А у них с женой была приватизированная на них двоих квартира. Это создало трудности. К тому же оказалось, что мама Гарика очень привязалась к его жене, к внуку, сыну Гарика, она была не на его стороне. Устроила страшный скандал, слегла с сердечным приступом. Гарик сказал, что чувствует себя убийцей. Чуть не плакал. Я все поняла. Мы с ним расстались.

Я была на грани. Если бы не Даша, я бы, как и мама, покончила с собой. Толя, который постоянно приходил в гости к дочери, а не ко мне, он это подчеркивал, все видел, но не задавал вопросов. Я ему была за это благодарна.

И однажды он опять остался. У меня было чувство, что я влюбилась заново в собственного мужа. Ведь это потрясающе: он знает о жене такие вещи и прощает. Это дорогого стоит. В это время он как раз нашел работу – экспедитором. И у нас все наладилось замечательно, в том числе с материальной стороны.

Но настигали приступы необъяснимой тоски. Понятно, что меня это настораживало. Обратилась к психиатру. Тот сказал, что некоторые люди чувствуют себя комфортно только в экстремальных ситуациях. Возможно, такой была и моя мама. Ее убили не потрясения и неприятности, а отсутствие их. Что же мне, нарочно устроить себе неприятности? – спросила я. Нет, ответил он, но ищите возможность выходить время от времени из зоны комфорта. В конце концов, хоть я и не имею права этого говорить с моральной точки зрения, но как психиатр советую – заведите любовника. Без всяких планов, без особой любви, просто – для удовольствия. Отнеситесь как к лекарству.

И тут я поняла, что он сам готов стать этим лекарством. И прямо его об этом спросила. Он признался, что давно не испытывал ни к кому такого влечения. Так давно, что даже не помнит. А теперь – смотрите. И показал на свои вспучившиеся штаны. Я чуть не рассмеялась, сказала, что ему самому надо к психиатру, и ушла.

Однажды Дима зашел по-приятельски выпить. То есть он пил, а я слушала. Все то же: как ему тяжело с женой, как ему все надоело, в том числе работа в газете, где он на отличном счету, где его считают золотым пером,