– Будем решать проблемы по мере поступления, – сказал Тавин.

– Нет, нам нужен план. – Жасимир подчистил миску куском сухого хлеблина. – Мы уже зашли далеко на север. Может быть…

Тавин покачал головой.

– Не начинай сначала, Жас.

– Соколы могли бы проводить нас туда быстрее.

– Или передать Клокшелому в подарок за раннее солнцестояние. – Тавин попытался представить это как шутку. Напряжение в его голосе подрезало крылья любому легкомыслию. – Поведение Соколов Гербаньяра я бы не назвал дружеским, хотя Стервятники тогда еще не появились.

– Найдем других Соколов.

– Нет, Жас.

– Они же Соколы, у них есть кодекс …

– Сказал же, нет. – Тон Тавина из дружелюбного превратился в непоколебимый. – Мой долг сохранить тебя в целости. Не мешай мне его исполнять.

Фу узнавала приказ, когда слышала его. Даже если он был обращен к принцу.

Слабое завывание заставило их замолчать, становясь то громче, то тише вместе с легким бризом. Дуновение ветра в камнях, не более того, однако Фу выждала, прежде чем вернуться к ужину.

Она жевала кашу, глядя между Тавином, который ворошил костер, и принцем, который уставился на угли.

– Можешь посторожить за меня, братец, – предложила она в шутку.

Тавин не хотел рисковать.

– Нет, он не может.

Жасимир уперся крепко сжатыми кулаками в колени. Поднял свою пустую миску, прихватил котелок и побрел их мыть на берег пруда.

– Фу, когда закончишь… – Тавин бросил в траву истлевший павлиний зуб. – Чары почти прошли.

Она вынула из сумки зуб Павлина-чародея и пересела к нему. Тавин забрал у нее загоревшийся зуб, едва заметно вздрогнув.

– Как ты? – спросил он. Опустил голову под удивленным взглядом Фу. – Когда я впервые забрал жизнь, меня стошнило. Прямо на труп, если честно.

Она наморщила нос.

– Разве у вас, Соколов, нет возвышенного правила насчет уважения к мертвым?

– Тебя это может шокировать, но выясняется, что Соколы не всегда следуют своим собственным правилам, – сухо сказал Тавин. Он следил за ее взглядом, пока она наносила на его лицо чары. – Но меня учили убивать людей, а я по-прежнему чувствую себя отвратительно. Ты в порядке?

– Не знаю, – призналась она, мысленно ругая себя. Зато она знала, что лучше побыстрее закончить с чарами, пока презренный язык молол сам по себе. – Моя работа – резать глотки, так что какая разница? Справлюсь. Когда-нибудь.

Он начал было отвечать, когда ее пальцы дошли до той противной отвлекающей веснушки в углу его губ. Они оба замерли на мгновение.

– Пожалуй, мне стоит научить тебя обращаться с мечом, – выпалил Тавин.

Фу успела отдернуть руку раньше, чем та поставила бы ее в дурацкое положение.

– Что?

– Всем нужно какое-нибудь любимое занятие. – Он почесал затылок, словно собираясь наскрести новую шутку. – А подавляющее большинство обитателей Сабора, похоже, избрали для себя убийство Ворон. – Тавин указал на сломанный меч Па. – Уверяю, что гораздо меньше нашлось бы желающих прокатить тебя с причастным, если бы они знали, что ты можешь воспользоваться им не только для милосердия.

– Ты сам видел, что твои сородичи думают по поводу Ворон с мечами. Насколько, как ты думаешь, Соколы сильнее полюбят Ворон, умеющих ими пользоваться?

– Я же научу не всех Ворон, я научу тебя. К тому же, если мы посадим Жаса на трон, Соколам придется без устали сопровождать твоих братьев, и они в конце концов посчитают, что мудрее было бы обучить их самих владеть оружием.

Она скривила губы. Он мог бы предложить обучить ее в любое время за последние две недели. В любое время до этого самого мгновения. Не предложил. Это не имеет ни малейшего отношения к любимым занятиям.

– Ты считаешь, мы не справимся со Стервятниками?

Тавин посмотрел на принца. Лицо его виновато зарделось. Жасимир по-прежнему был на дальнем краю пруда.

– Не стоило мне пытаться от тебя что-то утаить. Я не знаю, когда мы с ними снова столкнемся. Но до Маровара все еще далеко, хоть по дороге, хоть напролом. А после сегодняшнего… – Он запнулся. – Я просто… я хочу, чтобы ты могла постоять за себя.

И тут картинка сложилась для Фу окончательно. Это касалось не только Стервятников. Речь шла о том Воробье, что выкрикивал смертельные угрозы, о толпе, которая поддакивала ему.

– При мне достаточно зубов Феникса, чтобы выжечь нам дорогу до Маровара и обратно. Ты знаешь, почему я позволила тому мерзавцу орать, что вздумается? – спросила она. Тавин отрицательно мотнул головой. – Потому что ему нужен был повод, чтобы нагадить еще сильнее. Такова игра, понял? Они ничего не теряют, играя с нами. А у нас нет ни малейшего шанса на победу.

– То есть вы позволяете им болтать и выходите из игры. – Он снова покачал головой. – Это… Вы не должны так жить.

– Ага. Именно поэтому я и попросила насчет Соколов. – Она поднялась на ноги, не замечая боли в изможденных мышцах и предупредительного шума в голове. – Но пока я их не имею, полагаю, мне стоит научиться пользоваться мечом.

Куда это ее потянуло? Зуб Па катался между пальцами. Сталь Воронам запрещалась.

Как запрещались им огненные зубы и заброшенные дороги. Она воспользовалась и тем и другим, чтобы сдержать заветную клятву, а если это поможет им добраться до Триковоя невредимыми, она воспользуется и мечом.

Тавин встал, огляделся. На его лице отразилась тревога.

– Где Жас?

Фу оглянулась. Тень принца у пруда исчезла.

– Я тут. – Принц возник по другую сторону костра с горшком и миской в руках. – Что стряслось?

Тавин провел ладонью по лицу.

– Ничего. Все в порядке. Учу Фу работать мечом. Можешь помочь, если хочешь.

Принц посмотрел на Тавина, потом на нее, подводя неутешительный итог. Медленно сел.

– Я… посторожу. – Он поднял глаза. – Раз уж за нами охотятся Стервятники. На случай, если кто-то забыл.

Тавин натянуто рассмеялся.

– Размечтался. – Он указал Фу на ровный участок земли в нескольких шагах от них. – Давай отойдем от костра.

И подальше от ушей принца. Фу не думала, что это совпадение.

Ничего, кроме практичности. Так же просто и понятно, как игра в двенадцать ракушек, ничего лишнего.

Фу узнавала ложь, когда слышала ее. Даже ту, которую обращала на себя.

Тавин вынул мечи из ножен, но, к облегчению Фу, положил на траву у своих ног. Вместо меча он протянул ей пустые ножны, а другими прочертил на земле две отметки, неотчетливые при свете костра.

– Встань на них. А теперь смотри на меня. – Она послушалась. – Продолжай на меня смотреть. – Он зашел ей справа, так что ее подбородок почти уперся в плечо. – Держи свой… меч. Локти расслабь. Вот так. Если все забудешь, запомни хотя бы это.