Карл Маркс

П. Брикмен сделал замечательное научное наблюдение. Онпроследил, как будут чувствовать себя люди, которые пережили состояниянеожиданного и крупного везения, а также те, кто стал жертвой трагическихпроисшествий, но не только в момент «подлинного счастья» и «настоящейтрагедии», а и после, спустя всего каких-то нескольких месяцев, одного-двухлет.

Выяснилось, что люди, выигравшие в лотерею гигантскую суммуденег, будучи сначала переполненными радостью по поводу этого приобретения,через год-другой становились не более довольными своей участью, чем любой изнас. Аналогично тому и те люди, которые были прикованы к постели в результатетравмы или борющиеся с опасным для жизни заболеванием, совершенноадаптировались к своей участи в указанный срок. Сначала ощущая себяраздавленными, и даже подумывая о самоубийстве, с течением времени онистановились почти настолько же счастливыми, как и любой другой «среднийчеловек».

О чем это говорит? О том, что человек ко всему привыкает, апотому «плохие» и «хорошие» события — это лишь мгновения, которым не сужденорадовать или печалить нас длительное время. К сожалению, здесь напрашивается идругой вывод: то, что мы полагаем счастьем, будет радовать нас не пожизненно, алишь какой-то весьма ограниченный период времени. То, что кажется нам «полнойкатастрофой», только кажется таковой, на самом деле мы с любой бедой сживемся.

Хотя судьбы людей очень несхожи, но некоторое равновесие враспределении благ и несчастий как бы уравновешивает их между собой.

Франсуа де Ларошфуко

Наконец, еще один вывод, который кажется мне самым важнымпри анализе результатов этого исследования: нам просто никогда не добитьсясчастья, если мы будем пытаться двигаться к нему привычными для нас способами.Качество нашей жизни, в действительности, не зависит от внешних обстоятельств,и если вы желаете быть счастливыми, то сможете добиться этого, только еслиначнете прямо сейчас (причем без всяких на то оснований, за исключением развелишь одного — желания быть счастливым) испытывать радость. Никаких другихспособов быть счастливым нет и, видимо, учитывая особенности нашей психическойорганизации, не предвидится.

Два блистательных современных ученых Л. Росс и Р. Нисбеттпишут по этому поводу: «Наши эмоциональные состояния колеблются и зависят отчрезвычайно сиюминутных и „локальных“ изменений жизненных состояний. Абсолютноеудовлетворение потребностей невозможно. „Несчастные маленькие девочки избогатых семей“ — не просто плод житейской фантазии. Они действительносуществуют. Они чувствуют себя так, потому что сравнивают своего сегодняшнегогигантского плюшевого мишку со вчерашним пони и неизменно обнаруживают, что имего-то и недостает».

Допустим ли мы, чтобы, обладая столь многим (а наши «ужасныеобстоятельства» не идут ни в какое сравнение ни с условиями жизни дикихживотных, ни с условиями жизни наших предков), мы продолжали чувствовать себянесчастными? Впрочем, ответ на этот вопрос каждый должен дать сам, посколькуэто его жизнь.

Все наши нужды, за изъятием тех, что мы сможем справить ипри самых скромных доходах, — пустая игра воображения.

Генри Ст. Джон

Мухи — отдельно!

Помните знаменитую присказку: «Борщ — отдельно, мухи —отдельно»? Не надо такие вещи смешивать! — это мы хорошо понимаем. Нокогда дело касается нашей жизни, мы эту простую истину почему-то забываемсовершенно. Вот приключилось у нас какое-то несчастье (с кем не бывает?),очевидно, нужно предпринимать какие-то меры, причем срочно и рассудочно. А какмы с вами реагируем — экстренной мобилизацией и ударной работой по устранениюпоследствий случившейся катастрофы? Нет! Любое нормальное животное, конечно,именно так бы и реагировало, но нас, видите ли, сильно разбаловали. Если зверькакой-нибудь сам о себе не позаботится, то о нем никто не позаботится. Вчеловеческом же стаде дело обстоит иначе: кто-то да поспособствует. По крайнеймере, так было в нашем раннем детстве, и подсознательно мы ожидаем этой помощидо глубокой старости.

Обычно, если только что-то случится, у нас наготове триспособа реакции: тревога, раздражение или тоска. Но, как известно, слезами горюне поможешь, от страха тоже никакого проку, а о раздражении и говорить неприходится, только жару добавим, вместо того чтобы остыть для дел праведных.Эти наши реакции не только делу не способствуют, но, напротив, создаютдополнительную проблему. Впрочем, мы могли бы и не реагировать таким образом, апросто взяться за дело, если жизнь от нас этого требует. Могли бы, если быумели. А так все силы уходят на борьбу с собственным эмоциональным дефолтом.

Если что-то стряслось, то уже стряслось, надо думать, что сэтим делать, как правильно поступить, как снизить издержки произошедшейнеприятности. Если нас уволили с работы, абсолютно бессмысленно горевать,тревожиться за свое будущее или раздражаться на тупое начальство. Произошлоуже, поздно, проехали! Теперь надо думать, где искать новую работу, кудаустроиться и т.п. А если мы дадим волю своим негативным эмоциональным реакциям,то уже через пару дней будем так выглядеть, что нас не только на работу, нас ив больницу-то побоятся брать!

Реагируя негативно, переживая, мы проявляем чудесабезответственности перед самими собой! Мы прожигаем собственные возможности ине предпринимаем мер для спасения собственного положения. А коли так, токоличество проблем возрастает, причем в геометрической прогрессии: вас уволили,но вы не только зарплаты лишились, вы еще и душевное здоровье свое потеряли. Иэто наша расплата за то, что мы позволяем себе негативно реагировать напроизошедшие события. Поэтому и получается, что наша безответственностьпризовет нас к ответственности, причем ух как призовет! Не расплатимся!Жизнь-то наша, тут пенять не на кого…

Думать легко, действовать трудно, а превратить мысль вдействие — самая трудная вещь на свете.

Иоганн Вольфганг Гете

Вот, собственно, все правила, которые необходимо помнить иреализовывать, когда мы сталкиваемся с жизненными трудностями. Во-первых, неделать из нейтральных по своей сути событий «проблемы». Во-вторых, восприниматьсобытие, которое обычно воспринимается нами в негативном ключе, как руководствок действию: стряслось что-то — значит, надо мобилизоваться и работать. В-третьих, необходимопомнить о собственной ответственности за свою собственную жизнь: конечно, можнопереживать и плакать, но дело от этого двигаться не будет, а потому нам же ипридется расплачиваться за этот «простой».

Психическое здоровье, умение использовать свойпсихологический потенциал для собственных нужд — это не забава какая-то, аэкономический фактор. На Западе это хорошо понимают и к психотерапевту ходят(все подряд — от мала до велика) не потому, что у них психологических проблембольше, а потому, что они и жить хотят лучше, и зарабатывать больше. Наздоровую голову это, знаете ли, легче…

Прежде чем распрощаться, я бы хотел поделиться с вами одним,на мой взгляд, весьма примечательным наблюдением. Еще каких-то пять лет томуназад граждане, услышав название моей специальности — психотерапевт слегканапрягались, морщили лоб и переспрашивали: «Психами, значит, занимаетесь? А мнеуже диагноз поставили?» Теперь, когда на тот же вопрос я отвечаю точно таким жеобразом: «Я врач-психотерапевт», — реакция моего визави в 9 случаях из 10следующая: «Серьезно?! Bay! О, нам всем к вам надо! А вы где консультируете?»Все те же пять лет тому назад журналисты, бравшие у меня интервью, слегкасмущались и спрашивали: «А нельзя ли обозвать вас психологом? Психотерапевт —это уж как-то слишком, читатели могут подумать…». Теперь конъюнктура измениласьи мне даже позволено вести в еженедельной городской газете рубрику подназванием «Психотерапевтический кабинет Андрея Курпатова».