Впоследствии учение стоиков извратили. Да, они былипрагматиками до мозга костей, они были заняты тем, чтобы жить счастливо, и этазадача, безусловно, является самой достойной. Политические деятели,примазавшиеся к стоицизму в эпоху расцвета Римской империи, тоже хотели житьсчастливо, но упустили важную деталь: счастье в том, как мы проживаем своюжизнь, а не в том, чем мы пытаемся ее декорировать. Таков, в общих чертах,завет стоиков.

Тот,кто обрел, потеряв

История практически не сохранила для нас трудов Зенона. Мызнаем только, что в 315 году до нашей эры он был еще молод, прибыл в Афины изФиникии, но растерял по дороге все свои богатства. «Кинизм дал Зенону опору иутешение в постигшем его несчастье, — писал А. Мень. — Равнодушие кземным благам стало для него броней, которая могла надежно защитить от любыхударов в будущем. Он проникся убеждением, что человеческая жизнь должнастроиться не на прихотях или условностях, а на непреложных мировых законах».

«Мудрец, чьи суждения истинны, — полагал Зенон, —хозяин своей судьбы во всем том, что он ценит, поскольку никакая внешняя силане может лишить его добродетели». В этой фразе важно каждое слово. Можно бытьмудрецом и заблуждаться, ведь всякий умник тяготеет к тому, чтобы считать своимысли правильными, тогда как истина в самой жизни, а не в ее описании.Заблуждение же мудреца — это всегда ошибка в определении приоритетов; конечно,допустив эту ошибку, не станешь хозяином своей судьбы. Наконец, если приоритетыопределены верно, т.е. они обнаружены внутри самого человеческого существа, то,разумеется, беспокоиться о превратностях «внешних сил» не приходится. Качествожизни определяется качеством психологического состояния, а не какими-тоформальными вещами.

Когда Зенон почувствовал, что становится старым и немощным,он добровольно лишил себя жизни. Его похоронили как почетного гражданина — заобщественный счет, а в эпитафии было сказано, что Зенон прославил себя тем, чтовсегда был верен собственному учению. Редкая, надо признать, особенность«мудрых» мужей.

Желание как основа жизни

За что же поздние стоики нападали на Эпикура? Если нелукавить: исключительно по причине своего великодержавного шовинизма —воинственным римлянам слишком льстила возможность надругаться над греческимиавторитетами. Впрочем, за что-то же они должны были зацепиться, организовываясвой «черный пиар». Да, они нашли, за что зацепиться, ведь Эпикур учил: умейтепользоваться своими наслаждениями, не отказывайтесь от тех наслаждений, которыедарованы вам самой жизнью. Вот, собственно, этот тезис ему и вменили в вину:гедонист, мол, о высшем благе не думает, все бы ему развлекаться и пользоватьнаслаждения!

Формально, конечно, есть к чему придраться. Как говорят вподобных случаях на флоте: «И на голом матросе можно найти 100 недостатков, ачто уж если он одет…». Впрочем, достаточно взглянуть на жизнь Эпикура, чтобыпонять, сколь ошибочны подобные претензии — более скромного существа мир,наверное, не знал. Слабый здоровьем (его постоянно мучили боли), он даже насмертном одре не переставал беспокоиться о дорогих ему людях, полностьюигнорируя собственное тяжелое физическое состояние. Этот, с позволения сказать,гедонист ограничивал свою диету хлебом и родниковой водой (лишь по праздникамрацион разнообразили сыр и вино).

Он считал, что нельзя есть много, в противном случае заудовольствием последует неудовольствие от несварения желудка, а страданиебессмысленно и вредно. Сексуальные утехи он считал непозволительнымизлишеством, полагая, что они влекут за собой многие осложнения — в видескандальной супруги и вечно ревущих детей. Конечно, тут он был слишкомкатегоричен, но, скорее всего, приводил этот тезис лишь для того, чтобы мылучше его поняли: наслаждения — хороши, поскольку они радуют, но плохи тенаслаждения, которые ведут к страданию. «Я ликую от радости телесной, питаясьхлебом и водою, — писал Эпикур, — и я плюю на дорогие удовольствия —не за них самих, но за неприятные последствия их».

Иными словами, основным отличием учения Эпикура от учениястоиков можно считать отношение к земным благам. Эпикур не считал нужным ихигнорировать, но и не полагал разумным ставить их на первое место. Что же вличностном пространстве самого Эпикура было важным? Стремление к мудрости изнанию законов природы, помощь ближним и сердечная забота о них, радость жизнии радость общения, счастье свободы от никчемных привязанностей и страха.Последний, по определению Эпикура, подлинное несчастье. И именно Эпикурговорил: «Высшее удовольствие — это свобода от желаний». Впрочем, зная Эпикура,следовало бы думать о том, что эта свобода хороша, если удовлетворены тежелания, которые могут быть удовлетворены, а других просто нет.

Кого-то подобные истины могут тронуть своей неподдельнойпростотой и исключительной по изяществу логической строгостью, кого-топрагматизмом, однако же возможность оценить их по-настоящему появится лишь утех, кто обеспечит себе счастливую жизнь в соответствии с этой внутреннейлогикой бытия.

Благополучие и счастье не в обилии денег, не в высокомположении, не в должностях каких-либо или силе, но в свободе от печали, вумеренности чувств и расположении души, полагающих (всему) пределы, назначенныеприродой.

Эпикур

Жизненность философии

Философия жизненна. Впрочем, дурна та философия, котораяпоучает, и хороша та, что указывает. Так что помните киников, а потому незабывайте о себе; помните скептиков, и тогда условности будут в вашей жизнитолько условностями; помните стоиков — ведь лучше отказаться раньше, чем позже,но и помните эпикурейцев — ведь глупо не воспользоваться тем, что предлагаетнам жизнь. Такое умеренное, здравое, благодарное и рачительное отношение кжизни позволяет жить счастливо. Хотя, конечно, нужно правильно пониматьсчастье, ведь счастье — это то, что вы ощущаете. А то, что вы ощущаете, зависиттолько от вас, потому что это работа мозга и это ваш мозг. Не пускайте дело насамотек, ибо движение по пути наименьшего сопротивления приводит к уничтожению,а движение вопреки сопротивлению, но в нужном вам направлении обеспечивает тусозидательность, которая и делает жизнь жизнью.

Середина — «золотая» или «серенькая»?

Задумаемся, насколько качество нашей жизни зависит отвнешних обстоятельств? Конечно, не много найдется среди нас «святых» и«праведников», которые станут утверждать, что им, де, ничего не нужно, а душаих и так будет радоваться, что бы ни происходило. Впрочем, как нелепы и дажемилы в своей глупости наши убеждения! В действительности, для того чтобыпонять, насколько мало наше психическое состояние зависит от внешнихобстоятельств и как мало требуется от нас, чтобы от них не зависеть, достаточнопривести данные одного очень интересного исследования.

Дома бывают большими и маленькими; пока все дома в округе —домики, они вполне удовлетворяют социальным запросам своих обитателей. Но кактолько рядом с ними вырастает дворец, эти домики скукоживаются до размеровлачуг.