В-третьих, нет правильных или неправильных мыслей, естьпривычка думать так или иначе; оценивать можно только действия, и то лишь порезультату. Данное правило, наверное, выглядит, как стопроцентная крамола, нопопытайтесь понять, что я имею в виду. С одной стороны, никто не знает, какимбудет будущее, а следовательно, неизвестно к хорошему или к плохому приведет тоили иное событие. Мы оцениваем всякий факт, исходя из нынешней ситуации, новедь в будущем обстоятельства могут измениться, и то, что кажется сейчасужасным, окажется очень и очень кстати. С другой стороны, если люди утверждаютчто-то, что не согласуется с нашими представлениями, значит, они имеют на этокакие-то, пусть и свои, сугубо личные причины. Понятно, что человек, пережившийнасилие, с большим основанием будет думать о том, что смертная казнь вотношении преступников оправдана. Кто-то другой, исходя из гуманистическихсоображений, полагает иначе; будь у него другой жизненный опыт, он, вероятно,думал бы по-другому, но мы, как известно, имеем то, что имеем. Какое из этихдвух мнений правильно? Ответа на этот вопрос не существует, но мы спорим,вступаем в дискуссию и рвем на себе волосы. Вряд ли это оправданно.

«Очки», через которые мы смотрим на мир (формы нашегомышления и созерцания), суть функции нашей нейросенсорной организации,возникшей для сохранения вида.

Конрад Лоренц

Наконец, не так важно, что человек думает, важно то, что онделает. Как ни странно, но тут тоже есть определенная нестыковка. Мы думаем такили иначе, потому что привыкли так думать, научились так думать, были научены(опытом, идеологией, значимыми и авторитетными для нас людьми) думать так, а неиначе. Однако поступаем мы, как известно, исходя из обстоятельств (вспомните«грех священника»), а вовсе не согласно собственным внутренним установкам.Кроме того, тут возможна и другая существенная нестыковка во мнениях идействиях. Например, я полагаю, что «при воспитании детей нужно быть строгим» —хорошо. Но что значит это для меня — «быть строгим»? Не дать лишней конфеты иливыпороть провинившегося дитятю как Сидорову козу? Что значит — «быть строгим»?Интересно, что я даже могу думать, что нужно выпороть, но, поскольку моипереживания и мои представления далеко не всегда совпадают друг с другом, то пофакту ограничусь лишь назиданием, лишением сладкого или же одним строгим видом.Итак, то, что мы думаем и то, что мы делаем, — это разные вещи (кстати,иногда это даже и к счастью).

Глупо и бессмысленно рассуждать о том, правильно илинеправильно мы думаем. В конечном итоге, то, что мы думаем, не так важно, както, что мы делаем. Иногда встретишь человека, который — ну просто душка (судяпо словам, конечно). Потом посмотришь, что он со своей семьей натворил, что идрузей у него нет, что половина знакомых ему руки не подает.., и задумаешься. Вконечном счете, благими намерениями, как известно, дорога в ад выстлана,действие — вот одна единственная и последняя истина. Действия же, в отличие отмыслей, могут быть ошибочными, но и об этом мы узнаем лишь после свершения этихдействий, поскольку как они обернутся — одному богу известно, а наше сознаниетут, мягко говоря, слегка подслеповато.

Лучше сладкая ложь

Результаты многочисленных специальных исследований показали,что у человека есть весьма и весьма удивительная способность к самооправданию.Как выяснилось, люди имеют склонность снимать с себя ответственность засобственные неудачи, однако всякий успех, вне зависимости от его реальныхпричин, они неизменно приписывают себе. Игрок в теннис объясняет свой проигрыштем, что солнце било ему прямо в глаза, а свою победу — собственнымивыдающимися способностями и стремлением к победе. Студент, получивший двойку,заявляет, что экзаменатор был к нему несправедлив, а вопросы, которые емупопались, как раз те, которые он не успел выучить. Однако получив хорошуюоценку, он вряд ли сошлется на удачу, уверяя себя и окружающих в том, что она —«объективное» доказательство его таланта и трудолюбия.

В одном из психологических исследований изучались данныепрессы, освещавшей футбольный чемпионат. 80% заявлений, сделанных игрокамивыигравших команд, содержали самовосхваляющие высказывания: «Наша командапросто великолепна!», «Наши игроки очень талантливы!» и т.п. Однако практическивсе проигравшие ссылались на случайность и тотальное невезение: «Нам просто неповезло!». Иными словами, мы готовы отвечать за себя только в том случае, когдамы уверены, что нас не будут осуждать, а вот если нас постигла неудача, то мыне склонны видеть в этом результат собственных ошибок. Подобная специфическаятенденциозность, как правило, оказывается причиной семейных и профессиональныхраздоров: если что-то плохо — «Это они виноваты!», а если хорошо — «Почему вынас не хвалите?!».

Вот, в сущности, и все. Мы подробно обсудили вопроснеразумности «Человека Разумного», принципы работы его мозга, а также принципыработы с этим мозгом. Однако мы не ответили на, может быть, главный вопрос: ачто делать с «неразумностью»? Это, вообще, излечимо? И что значит «бытьразумным»? Разумеется, вопросы это первостепенной важности, но ведь они даже нестолько медицинские и психологические, сколько философские. Хотя у врача ипсихолога философия должна получиться лучше, чем у философа, ведь они, вотличие от последнего, решают определенные задачи, а то, что делается сопределенной целью, всегда лучше того, что просто делается, тем более чтонельзя определить точно, действительно ли делается или не делается вовсе.

Пусты слова того философа, который не врачует никакоестрадание человека. Как от медицины нет никакой пользы, если она не изгоняетболезней из тела, так и от философии, если она не изгоняет болезней души.

Эпикур

Короче говоря, у меня есть определенные соображения о том,как обратиться все-таки к разуму (мои утверждения, касающиеся неразумностичеловека, не отрицают возможности разума). Однако человеку свойственно прислушиватьсяк авторитетам, а именно — к тем именам, которые он слышал, мог или должен былслышать в школе. Под эту рубрику я не подпадаю, поэтому, не затрагивая вопрос,войдет ли мое имя когда-нибудь в нечто подобное, обратимся к самой философии(т.е. к тому, что является плодом трудов тех, кого почитают философами). Здесьесть много интересных вещей, которые, впрочем, я позволю себе повернуть так,чтобы это было полезно, а не просто интересно. В конечном счете, разум важен несам по себе, а тем, что может сделать нашу жизнь разумной. Право, без этого онабудет неинтересной…

Ну что ж, приступим. Но не будем штудировать всю философию —это было бы слишком. Остановимся лишь на античной цивилизации, которая воистинузамечательна! Она оставила нам множество посланий, которые, по ряду причин, мытак и не сумели (или не захотели — что тоже вариант) расшифровать. Я попытаюсьуказать на эти послания. Поверьте, это важно. В конечном счете, античнаякультура — последняя и самая близкая к нам, где заботу о душе не подменили ещеразговорами о ней.

Врач надеется помочь пациенту принять такую новую философиюжизни, которая поможет снизить эмоциональный стресс и будет способствоватьболее счастливой жизни. Мы придерживаемся точки зрения, что люди, в зависимостиот особенностей мышления, либо становятся еще более несчастными из-занелогичного научного мышления, либо достигают еще большей степениудовлетворения в жизни, придерживаясь здравого смысла.