папа это делал — но ему всегда удавалось успокоить меня, вселить веру в мои собственные силы. Рядом с ним я чувствовала себя полноценной, а не бракованной. Нет, мама и брат никогда не указывали мне на то, что я лишь на половину люмен, но всё же — они были чистокровными, и не могли до конца понять мои метания. А папа мог, и понимал. И вот по его объятиям я тосковала особенно сильно!

Да что говорить, я даже по извечным шуткам Аарона сейчас безумно скучала!

Выступившие было слёзы я вытерла с особой злостью. Наедине с собой я могла бы позволить себе быть слабой, но стоит расслабиться лишь раз — и потом придётся собирать себя по осколкам.

Покрутившись ещё какое-то время, я натолкнулась взглядом на мантию Данте, которую бросила на кресло напротив. Ещё не отдавая отчета своим действиям, встала и накинула её на себя. Укутываясь в его мантию, я вдыхала запах мужчины, с которым мне никогда не быть вместе. Тонкий и такой же горький, как мои чувства, аромат. Ткань заскользила по телу, прикрывая ссадины и синяки. Если зажмуриться покрепче, то можно представить, что это Данте касается моих плеч, груди, живота. Его запах, его тепло, его голос — всё это наполнило комнату, разбавив моё одиночество. Не хватало сущей мелочи, самого Данте.

Я с силой сжала грубое сукно в пальцах, чтобы сбросить с себя это наваждение. Тщетно. Образ магистра, как туман, окружил мою фигуру, и я совсем затерялась в этом сизом мареве.

Как хорошо, что нам никогда не быть вместе.

Как больно, что нам не быть вместе никогда.

Видимо, устав метаться в своих тревогах и переживаниях, я всё же заснула. А утром испытала острое разочарование. Аарон так и не смог пробиться ко мне. Не знаю, амулет ли ему помешал или наша связь прервалась навсегда, но на пары я собиралась в отвратительном настроении. Хорошо, что Ингрид бессовестно спала у себя в комнате и не изводила меня своими остротами.

— Рия, ты пойдёшь на бал? — вопрос Ника застал меня врасплох, и я мотнула головой, выныривая из воспоминаний.

— А у нас есть выбор? Я думала, это обязательное для легатов мероприятие, — пробормотала я, уткнувшись в свою учебную панель.

— Обязательное, но тебя же никто туда силком не потащит, — пожав плечами, ответил пухляш. — Вместе пойдём? А то Сиб отказалась.

— Кто бы мог подумать, — ехидно проговорила я и взглянула на нашу невозмутимую некрос.

— Т-ш-ш, вы мешаете мне становиться лучшей на курсе! — отчитала нас та.

Мы понимающе переглянулись с Ником и замолчали. Сиб мы ещё уговорим, а вот для набора баллов рейтинга мне нужно использовать любую возможность. С учётом вчерашних минусов от Марисоль, я оказалась третьей с конца в нашей турнирной таблице. Ниже меня были только обе саттерн, которые имели наглость препираться с магистром. Ну, хотя бы за это ей спасибо.

Я честно слушала лекцию целых пятнадцать минут, а потом залезла в АкадемКо. Нашла страничку Гидеона и написала:

"Нам надо поговорить".

Сообщение подсветилось прочитанным, но ответа не последовало. Что, в принципе, было не удивительно. Гидеон всё утро меня игнорировал. Я даже специально перепутала аудитории, попав на пару к выпускникам. Но и там Найт не обнаружился.

"Ты же понимаешь, что вечно от меня бегать не сможешь", — перешла я к мягким угрозам.

И вновь — без ответа.

Если бы не опрос от магистра Даррот, я бы обязательно написала Гидеону что-нибудь гневное и особенно язвительное. А так пришлось сосредотачиваться на вопросах и поднятии своих позиций.

В итоге, до альбиноса я так и не достучалась, лекция закончилась вместе с тестом. Правда, мне удалось получить законные плюс двадцать баллов, и подняться в нашей таблице над Лесованом и Праттом. Пустячок, а приятно!

— Вы слышали, что вчера произошло на полигоне? — стараясь не отставать от нас с Сиб, спросил Ник.

Мы вышли в коридор и в общем потоке легатов устремились в сторону столовой. Следующей парой снова значился расогенез, но буквально за десять минут до окончания Истории мира на сетефоны поступило сообщение о переносе лекции на завтра. Я даже думать не хотела, что такого произошло, что пунктуальный Данте отменил своё занятие.

— Нет, но ты же всё равно нам расскажешь? — без особого энтузиазма ответила Сиб, лавируя между студентами.

Рыжик негодующе фыркнул, но промолчал. Хотя весь его вид говорил о том, как ему не терпится обсудить услышанное. Я-то понимала, о чём он говорил — едва зайдя в корпус кафедры, я изо всех углов услышала шепотки, в которых угадывались имена Билла и его банды. Радовало лишь то, что моего имени не звучало. Оставалась надежда, что меня к этой ситуации не приплетут.

— Да рассказывай уже, — смилостивилась Сиб, когда мы заняли столик в одной из столовых. — Я даже сделаю вид, что мне интересно.

— Сиб, а можно быть чуточку тактичнее? — я всё же не выдержала. — Всё понимаю, это в твоём характере, но мы вроде как подружились. Можешь сцеживать свой сарказм на кого-то другого? На саттернов, например?

— Я подумаю, — невозмутимо ответила некрос, вгрызаясь в булочку с мясом. — Извини, Ник.

Последней реплики я не ожидала, но было приятно, что Сибилл всё-таки прислушалась.

Ник степенно снимал с подноса тарелки с супом и салатом, выкладывал приборы и усиленно делал вид, будто его никто и не ждёт. Я поняла — это его маленькая месть за наши подтрунивания, но торопить ведьмака не стала. Пускай насладится.

— Ну-у-у, раз вам всё-таки интересно, то поговаривают, что вчера на полигоне во время рядовой тренировки некрос напал на своих товарищей. И среди них был Билл Кельдброк, сын здешнего мэра! Прикиньте! — сверкая глазами, громким шёпотом произнёс Ник. — Весь магистерский состав на ушах, ректора вызвали в администрацию. А некроса, вроде как, в изолятор отправили.

Я еле сдержалась, чтобы не ляпнуть, что туда ему и дорога. До сих пор передёргивает от воспоминания безумия, что сквозило в глазах этого Кира. Он же на полном серьёзе собирался меня убить.

— Так вот почему "Расогенез" отменили? — выдвинула предположение я.

— Скорее