Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кирога обвинял Ламадрида в присвоении девяноста трех тысяч песо, хранившихся, по его словам, в тех тайниках; в Ла-Риохе, несомненно, существовали и другие, созданные еще до сражения при Онкативо,— и ведь в то же время он замучил и растерзал стольких горожан из-за денег, нужных для ведения войны. Что касается точной суммы укрытых денег, то генерал Ламадрид позднее полагал утверждение Кироги верным — когда обнаруживший клад попал в плен, он предложил десять тысяч песо за свое освобождение; ему отказали, и он покончил с собой. Эти события столь красноречивы, что о них нельзя умолчать.
Итак, внутренние районы теперь имели своего главу; и тот, кто был разгромлен при Онкативо, тот, кому не доверили войска в Буэнос-Айресе и выдали лишь несколько сотен заключенных, мог считаться отныне вторым, если не первым человеком у власти. Чтобы подчеркнуть раздел Республики, провинции, расположенные по берегам Ла-Платы, заключили соглашение, подобие федерации[342], из двух фракций, договорившись о взаимной независимости и свободе; и действительно, феодальный федерализм в тех провинциях был очень силен — в Санта-Фе он был представлен властью Лопеса, в других областях — Ферре[343], Росасом, уроженцами тех краев, которыми они правили; в то время Росас уже начал оказывать влияние на общественные дела. После разгрома Лавалье Росаса призвали в Правительство Буэнос-Айреса, и его правление до 1832 года не выделялось ничем особенным. Правда, не следует забывать об одном многозначительном факте. С самого начала Росас потребовал, чтобы его облекли Всей Полнотой Общественной Власти[344], и невозможно описать в подробностях сопротивление, которое он встретил со стороны представителей города. Однако просьбами и уговорами он добился этих полномочий на время войны в Кордове; когда же война закончилась, вновь раздались требования, чтобы его лишили неограниченной власти. Сколь ни были велики политические противоречия, разделявшие Буэнос-Айрес тех лет, никто не был способен и вообразить себе абсолютной власти. Росас действовал без нажима, коварно. «Я не думаю ею пользоваться,— говорил он,—но, как говорит мой секретарь Гарсиа Суньига, чтобы заставить уважать власть, необходимо, как школьный учитель, стоять с плетью в руке». Это сравнение казалось ему безупречным, и он беспрестанно повторял его. Граждане — это дети, правитель — воспитатель, мужчина. Однако экс-губернатор не искал поддержки у граждан, труд, которому он отдал столько лет терпения и упорства, завершался; за годы законного правления он изучил все секреты крепости, знал подступы к ней, ее слабо защищенные места и теперь выходил из правительства только для того, чтобы взять эту крепость штурмом и завоевать власть, освобожденную от всяких конституционных ограничений и иных подобных пут. Он оставил жезл, но вооружился мечом, чтобы затем заменить и то, и другое на топор и железные прутья — древний символ власти римских правителей. Во второй период губернаторства Росаса была предпринята крупная экспедиция с целью расширения и укрепления южных границ провинции[345], часто подвергавшихся набегам дикарей,— главой кампании он провозгласил себя. Грандиозный план предусматривал общее наступление армии, состоявшей из трех колонн, которые должны были действовать на фронте в четыреста лиг от Буэнос-Айреса до Мендосы. Кироге было поручено командовать силами внутренних провинций, в то время как Росас должен был следовать Атлантическим побережьем. Размах и польза предприятия скрывали от глаз плебса завуалированную чисто политическую идею. В самом деле, разве не великое это дело — защитить от индейцев южную границу Республики, превратив берег крупной реки[346] в рубеж, укрепленный цепью фортов,—задача совершенно выполнимая практически и обоснованная еще Крусом[347] в результате его путешествия от Консепсьона до Буэнос-Айреса. Однако Росас вовсе и не думал о каких-то предприятиях во благо Республики. Его войско совершило неспешную военную прогулку до реки Колоргдо, занимаясь по пути изысканиями в области почв и прочих природных особенностей края.
Разрушение нескольких индейских селений и пленение какого-то сброда увенчали ту помпезную экспедицию, граница же осталась, как и прежде, незащищенной и таковой пребывает и поныне. Полки Мендосы и Сан-Луиса не достигли и этого и вернулись ни с чем из бесплодного похода по пустынным равнинам Юга. Тогда-то впервые Росас и поднял свое знамя, совершенно сходное с флагами Алжира или Японии, и присвоил себе звание Героя Пустыни, подкрепившее титул Славного Реставратора Законов — тех самых законов, что он намеревался искоренить до основания[348].
Проницательный Факундо прекрасно отдавал себе отчет в том, какие цели преследует помпезная экспедиция, и не покинул Сан-Хуана до возвращения войск внутренних провинций. Отряд Уидобро, что вошел в равнинные области со стороны Сан-Луиса, двинулся прямо к Кордове, но при его подходе восстание во главе с Лос-Кастильосом против правительства Рейнафе[349], послушного Лопесу, было уже подавлено. Тот мятеж вспыхнул по наущению Факундо и преследовал его интересы; ведь главари были из Сан-Хуана, резиденции Кироги, и все его союзники — Арредондо, Камарго и другие — были с ним заодно. Однако в газетах того времени не появилось ни слова о связи Факундо с мятежом Лос-Кастильоса, и когда Уидобро отвел войска на место расквартирования, а Арредондо и другие главари были расстреляны, все кануло в забвение — глухая борьба за власть между двумя фракциями Республики, двумя каудильо должна была вестись с помощью ловушек, засад и предательств. Это немое сражение, в нем мерятся не силой, а ловкостью, и дерзость одного противостоит хитрости и коварству другого. О борьбе между Кирогой и Росасом мало что известно, хотя она охватывает период в пять лет. Оба ненавидят и презирают друг друга и не теряют один другого из виду ни на миг, ибо каждый знает, что его жизнь и будущее зависят от исхода этой жуткой игры.
Чтобы читатель лучше понял расстановку сил, мне кажется полезным привести здесь схему политической географии Республики, начиная с 1832 года.
АРГЕНТИНСКАЯ РЕСПУБЛИКА
АНДСКАЯ ОБЛАСТЬ
Союз, сложившийся под влиянием Кироги.} Жужуй, Сальта, Тукуман
ПОБЕРЕЖЬЕ ЛА-ПЛАТЫ
Федерация, образованная пактом Лиги Побережья.