– А на тебе он, значит, отыгрывается? – недоверчиво поинтересовалась подруга.

– Он не любит, когда ему не удается добиться своего.

Я поправила рюкзак на плечах и скорчила гримасу, когда мы приблизились к лестнице рядом с Полосой. Будет очень больно. Во время вчерашних вызовов я вывихнула колено, но я хотя бы победила.

– Тебе действительно нет нужды провожать меня всю дорогу до поля. Уже поздно, – я попыталась сменить тему прежде, чем она попробует поглубже копнуть о Варрише.

– Я не возражаю. Мне кажется, мы вообще перестали видеться.

Боги, я чувствовала себя очень виноватой. И расстроенной. И… одинокой. Мне не хватало моих друзей.

– Прости меня… – Это все, что я могла сказать. – Сложно поверить, что первокурсники вот-вот начнут тут тренироваться…

Я оглядела Полосу – пять препятствий, которые первокурсники должны были преодолеть, чтобы получить допуск к Презентации.

– Скорее уж умирать на ней. – Ри буквально выплюнула эти слова.

– И это тоже.

Мое колено протестовало с каждым шагом, угрожая подогнуться на каждой ступеньке, на которую я ступала, но повязка удерживала его на месте, пока я хромала вперед, проводя рукой по грубому камню с обеих сторон лестницы.

– И ведь это совершенно бесполезно, – Ри покачала головой, – просто еще один способ отсеять слабых или, что еще хуже, неудачливых.

– Это не так.

Как бы мне ни хотелось это признавать, Полоса играла свою роль.

– Серьезно? – Ри добралась до конца лестницы и теперь поджидала меня.

– Серьезно. – Я вышла на летное поле. – Полоса заставила меня взглянуть на все под другим углом. Я не могла пройти ее тем же способом, как ты, как все остальные, и мне пришлось хорошенько подумать. Полоса научила меня, что я могу найти другой путь и все равно выжить. – Внезапно в памяти всплыл эпизод, как я на спине Тэйрна сражалась с тем вэйнителем, и моя рука сжала пустой воздух, словно по-прежнему держала тот кинжал.

– Я просто не считаю, что Полоса стоит потерянных тут жизней. Бо́льшая часть того, что тут происходит, не стоит того.

– Это не так, – тихо возразила я.

– Как ты можешь такое говорить? – Ри остановилась и повернулась ко мне. – Ты же была здесь, когда упала Аурелия. Может, в глубине души ты думаешь, что она стала бы обузой для крыла, если бы дожила до Молотьбы? Да она была потомственной всадницей!

Я взглянула на усыпанное звездами небо, сделала глубокий вдох и только потом посмотрела на Рианнон.

– Нет, конечно нет. Я считаю, что из нее получилась бы просто невероятная всадница. Куда лучше меня, уж в этом сомнений нет. Но я также знаю, что… – Я не смогла произнести следующие слова. Они застряли в горле, удерживаемые воспоминанием о том, как широко распахнулись глаза Аурелии за секунду до падения.

– Как бы я хотела, чтобы ты хотя бы раз произнесла то, что думаешь. Я совсем перестала тебя понимать.

– Ты не хочешь этого знать. – С самого своего возвращения я не была с ней более откровенной.

– Очень хочу, Вайолет! Здесь только мы. Поговори со мной!

– Поговорить с тобой, – повторила я, словно все было так просто, и почувствовала, как внутри меня что-то треснуло под весом наших общих разочарований. – Ну, как скажешь. Да, это ужасно, что Аурелия упала. Что она умерла. Но я считаю, что я стала лучшей всадницей, проведя здесь это время, увидев ее смерть и поняв, что если я не заставлю собственную задницу двигаться, то стану следующей.

– Это… ужасно. – Рианнон уставилась на меня так, словно видела впервые в жизни.

– Как и все, что поджидает нас там. – Я развела руками. – Эта сраная Полоса создана не только для того, чтобы преодолеть ее физически. Но и для того, чтобы преодолеть страх, что мы не справимся. Чтобы преодолеть ее после того, как мы стали свидетелями гибели наших друзей на ней. Парапет, Полоса, Презентация – все они кажутся чрезмерными, пока мы здесь, но они готовят нас к чему-то гораздо худшему, когда мы окажемся там. И пока ты не… – Я покачала головой. – Ты не знаешь, каково там, Ри. Ты не сможешь понять.

– Конечно не знаю, – ответила она, ее тело напрягалось с каждым словом. – Ты же со мной не разговариваешь! Ты или бегаешь с Имоджен, или сидишь взаперти и читаешь, или проводишь каждое свободное воскресенье с Риорсоном. И меня это устраивает: я хочу, чтобы ты получала всю поддержку, какая тебе может потребоваться, но… ты вообще никак со мной не разговариваешь, так что откуда мне что-либо знать? Не забывай, Лиам был и моим другом!

– Тебя там не было! – Мой гнев вырвался из коробки, в которую я с таким усердием его упрятала, и сила заструилась сквозь меня, обжигая вены. – Ты не сжимала его в объятиях, не видела, как свет угасает в его глазах, не понимала, что физически с ним все в порядке, но он умирает, потому что в нескольких метрах лежит выпотрошенная Деи. Ничего из того, что я пыталась перед этим сделать, не имело значения! Боги, как же крепко я его сжимала. – Мои ладони сжались в кулаки, ногти вонзились в плоть. – Я едва не вывихнула руки, такой он был тяжелый, но я держала его! И это не имело значения! – Ярость обжигала мне горло, поглощала меня полностью. – Ты не видела, что нас там ждет! Что заставляет меня бегать каждое ебаное утро!

– Ви, – прошептала Рианнон, разом обмякнув.

– А выражение его лица? – Мой голос сорвался. Глаза жгло от воспоминания о голове Лиама у меня на руках. – Ты не видишь его всякий раз, как ложишься спать. Ты не слышишь, как он умоляет тебя позаботиться о Слоун. И ты совершенно точно не слышишь, как кричит Деи…

Я запрокинула руки за голову, сцепив пальцы, и отвела взгляд в сторону, ведя войну с горечью, болью и непрекращающимся чувством вины и, как обычно, проигрывая. Есть только эта коробка и блаженная пустота. Я знала, что она досягаема, нужно было лишь обрести немного самоконтроля, но слова не переставали срываться с моих губ. Казалось, будто мой рот оборвал все связи с мозгом, и бал правили эмоции.

– И как бы ужасно это ни было, как бы бессердечно ни звучало, но наблюдение за тем, как падает Аурелия, как сгорает Приор, да даже как вызванная мной лавина рушится на ебучего Джека Барлоу, подготовило меня к тому моменту, когда мне пришлось оставить тело Лиама на земле и вступить в бой. Если бы я просто сидела рядом с ним и горевала, как мне и хотелось, никого бы из нас здесь не было. Имоджен, Боди, Ксейден, Гаррик – все – мы все были бы мертвы. Есть причина, по которой они хотят, чтобы мы наблюдали за смертью своих друзей, Ри! – Я ткнула себя пальцем в грудь. – Мы – оружие, а это место – точильный камень. – Энергия в моем теле рассеялась, а тепло угасло.

Мое сердце сжалось при виде полного опустошения на лице Рианнон.

Взмахи крыльев Тэйрна стали громче по мере его приближения, и этот звук помог мне унять сердцебиение.

– Прости, – прошептала я. – И я рада, что ты не знаешь, каково оно там. – Быстро заморгав, я смогла разогнать собравшиеся в уголках глаз слезы. – Я благодарна за каждый день, что у тебя нет таких воспоминаний. Благодарна за то, что и ты, и Сойер, и Ридок там не были. Я не пожелала бы такого дня даже своему злейшему врагу, что уж говорить о лучшей подруге. И хотя я в последнее время больше помалкиваю, ты по-прежнему остаешься моей ближайшей подругой. – Но подруги говорят друг другу правду. Рассказав ей правду, я подвергну ее опасности, но если не расскажу, то оставлю неподготовленной, такой же, как мы в тот день. Вот дерьмо. – И ты права. Мне следовало поговорить с тобой. Ты тоже потеряла Лиама. У тебя есть полное право знать…

«Нет, – раздался в моей голове голос Тэйрна, и ветер ударил в спину в ту секунду, когда он приземлился рядом со мной. – Всадник Соласа».

– Добрый вечер, кадет Сорренгейл. – Слева от нас материализовался майор Варриш. Магические огни вспыхивали у него над головой, пока он обходил валуны, за которыми стояли его прихвостни. – Кадет Маттиас. Кажется, я прервал вашу беседу.

Прихвостни последовали за ним.

О боги. Я же почти…

«Но ты не забралась», – произнес Тэйрн.

– Сэр? – Удивленный взгляд Рианнон метался между мной и вице-комендантом.

– Вы знаете правила, кадет. – Варриш преодолел разделявшее нас расстояние и указал на землю. – Или вы будете спорить, что теперь и вовсе не подчиняетесь моим приказам?

Тэйрн опустил голову и глухо зарычал.

Предчувствие