– Ну, не смею задерживать, – кивнула в ответ, прижимая к груди папку, неведомо зачем переданную мне вредной гиеной.

– А вы не заблудились случаем? – не унимался староста, продолжая пялиться на меня своими желтыми глазищами.

Хотела сказать, что он ошибается, но вдруг решила попытаться поверить в добрые намерения студента. Чем змеюка не шутит, вдруг повезло и у него совесть проснулась?

– Не могу найти нужную аудиторию, – призналась, как на духу. – Номер семь. Подскажете, как ее найти?

– Опаздываем, – буркнул здоровяк Држкович, после чего пару раз постучал старосту по плечу. – Идем, Тормис, а?

– Сейчас-сейчас-с, – практически прошипел тощий в ответ, и я отринула сомнения – этот мерзавец снова что-то замыслил. – Только покажу нашему руководителю направление… Вам туда.

Он неопределенно взмахнул рукой вдоль второго ряда мелких зданий и добавил:

– Третье с конца. Не ошибетесь.

Я усмехнулась, повернула голову, нашла взглядом тропинку и отсчитала от нее три корпуса. Там было квадратное нечто с кривой зеленой крышей. Задумалась. Наврал он мне или сказал правду и преподнес все так, чтоб я сомневалась?

Впрочем, проверить ничто не мешало. Не убьет же меня в случае ошибки?

– Спасибо, – бросила на ходу, уже продвигаясь к указанному зданию. – А теперь бегите на занятия. Не задерживайтесь!

Слышно было, как снова забубнил Држкович, но разобрать слов я уже не смогла. Приблизившись к корпусу с зеленым ориентиром, поправила воротник рубашки, сунула папку в сумку и потянула на себя дверь.

– Постучите! – проорал медведь издалека, но было уже не до него.

На меня пахнуло чем-то несвежим, белесым и даже физически ощутимым. Запах в прямом смысле сбил с ног, уронив попой на порог. И пока я морщилась, кривилась и кашляла, пытаясь вытолкать из легких едкую заразу, кто-то схватил меня под мышки и вынес за дверь, хлопнув ею же перед моим носом.

– Живы? – спросил запыхавшийся Држкович, подбегая и зачем-то отряхивая.

Грязи или пыли на мне не было, а вот его руки, скользнувшие по груди, заставили нахмуриться. Впрочем, его тоже ситуация смутила.

– Простите, – пробормотал он, отступая. – Это не нарочно.

Я еще немного покашляла, выдохнула почему-то розовое облачко и хотела спросить, что все это значит. Только вместо вопроса изо рта вылетело несколько сиплых нечленораздельных звуков.

– Это пройдет, – тихо и даже как-то виновато сообщил Држкович.

– Но не сразу, – подтвердил второй голос.

Я подняла глаза на змеюку подколодную, насупилась, молча сжала кулаки.

– Такое ощущение, что вы злитесь, – поделился впечатлением от увиденного староста третьекурсников, – но с чего бы? Я же вам все верно сказал, чтоб шли в третий корпус с конца.

Он обернулся назад, туда, откуда мы все пришли и ткнул пальцем в еще одну зеленую крышу:

– Во-о-он туда. А вы зачем-то…

Меня снова задушил приступ кашля. На этот раз он стал более хриплым, с лающими звуками и низкими нотками.

– Ой, – услышав меня, прошептал мишка. – Вы же чистокровный человек.

– Как нехорошо получилось, – злорадным вкрадчивым голосом сообщил Тормис Кхарт, и его тощая физиономия засияла от плохо скрываемого счастья. – Ворвались не в ту аудиторию, помешали заданию второго курса… Там же, насколько знаю, вечно какие-то пары нехорошие выветривают по три – четыре дня. Опасные эксперименты в области маго– фармацевтики и все такое…

– Ну откуда эре об этом знать, – защитил меня Држкович, качая головой.

– Конечно, на континенте же не принято стучаться в чужие аудитории, – согласился с ним гаденыш.

И тут я не выдержала. Кашлянув последний раз, шмыгнула носом и пообещала:

– Я вашу помощь не забуду.

Потом мы все помолчали, сраженные наповал моим новым голосом. Хриплым, низким, бархатистым. Любой мужик обзавидовался бы.

– Мы опаздываем, – первым опомнился бледный Држкович.

– И правда. – подхватил Кхарт. – Задержались тут с вами, вы уж дальше как-нибудь сами…

И они сбежали, бросив меня одну, сраженную наповал собственными разительными переменами.

Как ни странно, случившееся не только не выбило из колеи, но и напротив, вразумило. Провожая взглядом двух студентов, заставших меня врасплох и воспользовавшихся растерянностью, поняла одну простую вещь: среди этих мерзавцев расслабляться нельзя. Ни на минуту. Ни на миг. Иначе прожуют и косточек не останется. В прямом смысле ведь могут!

Нет уж, хватит бояться.

Из-за страха в жизни и случаются все самые непоправимые изменения. И чаще они приводят к краху, чем к чему-то хорошему.

Добравшись до нужной аудитории и наученная горьким опытом, я постучала. От первого же соприкосновения костяшек моих пальцев с деревом, дверь распахнулась настежь и стал слышен гул множества голосов. Первокурсники уже заждались "блудную историчку".

Так заждались, что даже собрались уходить.

Успела услышать призыв некоего юноши: “Ее нет уже десять минут, пора и нам ноги делать!” и с силой захлопнула двери. Все обернулись. Нехилая такая толпа – побольше, чем моих мерзавцев.

– Здрасти, – с насмешкой поздоровался тот самый парень, что собирался всех увести с занятий, – а вы к кому?

Он был выше меня и шире в плечах. Брюнет с большими синими глазами. Красавчик и наглец, наверняка он же – сердцеед для местных малолетних барышень. Такому один раз спуск дашь и все, больше уважения не дождешься.

А мне на острове начинало нравиться, уезжать в объятия к дядюшке Паку не хотелось.

Махнув рукой в сторону парт, пошла мимо молчаливой толпы к своему столу. Он был круглым – в виде баранки с дыркой посередине, и стоял в центре помещения. Я видела такие у нас в кабинете астрономии и магических эманаций; знала, что стоит надеть на виски два анализатора и нажать на соответствующие кнопки пульта, чтобы по кругу появились голографические экраны, транслирующие картинки из моей головы. Это было чрезвычайно дорогое оборудование.

– Вы – наша новая учительница? – улыбаясь, спросила худощавая блондинка, приближаясь и фривольно опираясь на край стола.

Я как раз вошла в “дырку от бублика”, собираясь освоиться и устроиться поудобней. Бросила на девицу взгляд, кивнула.

– Чем докажете? – снова заговорил наглый парень, встречающий меня минуту назад двери своими неправильными лозунгами. – Слишком уж вы молодо выглядите.

– Это у меня от мамы, – громким мужицким басом ответила я, бросая портфель на стол. – Хотя и от папы я кое-что взяла. Еще вопросы есть? Как вас там?

– Эндрю Рахель, – на автомате ответил парень, отступая и придавливая ногу сокурснику. Тот ругнулся, зашипел. Блондинка отскочила от моего стола, глядя на меня испуганно и передернув плечами.