Марина Замотина: На одном из литературных вечеров в ЦДЛ — что-то было связано с испанской поэзией — я сидела буквально за Высоцким. Он был вместе с Мариной Влади. Хочу отметить, что он всегда — а я его много раз видела! — был какой-то очень тихий, совершенно не выпячивающий свое «я». Он же еще невысокого роста, его даже и не увидишь сразу. А потом, учитывая количество знаменитостей «на единицу паркета» в ЦДЛ, то Высоцкий в те годы был далеко не самой знаменитой личностью! Думаю, он это вполне осознавал. И я бы не сказала, что он с супругой были так уж очень заметны на том вечере. Важно, что там же вход был открыт только для членов Союза писателей, или тех, кого они проводили в качестве гостей. И в тот вечер — он же явно «за кем-то» прошел. Его же с Мариной Влади явно кто-то провел по своему писательскому билету!

Ирэна Высоцкая: Помню, я к нему полезла со своей писаниной, учась еще на первом курсе журфака. Но при этом я уже считала себя «вполне сложившимся автором». И потому — чуть ли не на равных, как к коллеге — обратилась к нему для обсуждения своего творчества. А он смех-смехом, ни слова критики не сказал — хотя было за что! — очень мягко ушел от обсуждения. Причем не осадил даже, а именно с юмором, очень по-доброму увернулся от разговора. Чтобы и не соврать, и не обнадеживать меня необоснованными надеждами. Но при этом и ненароком не обидеть!

Валерий Иванов-Таганский: Помню один случай, когда у Володи как раз появилась новая машина «Ауди», голубого цвета. Вызвавшая немалую зависть у доброй половины труппы. В это время актриса театра Наталья Сайко — замечательная Офелия и популярная киноактриса — только-только получила водительские права. И, разворачиваясь на своих «Жигулях», случайно задев, поцарапала эту роскошную машину Высоцкого.

Валерий Иванов-Таганский: В этот момент весь коллектив, прогуливавшийся в ожидании репетиции по двору, буквально «взмок» от любопытства и ожидаемой предстоящей расправы над виновницей. Сайко тоже не на шутку испугалась: видимо, подумала — «вот, сейчас выйдет Высоцкий, устроит скандал, и что тогда делать?» Все затаив дыхание ждали «кровавой» развязки. И вот появился Высоцкий. Он каким-то одному ему свойственным чутьем, молниеносно понял: все жаждут расправы или хотя бы громкого скандала. Володя неторопливо закурил, выдержал, глядя исподлобья, долгую паузу… Потом осмотрел машину и, увидев заплаканные глаза начинающей «шоферки», обнял ее, и, не сказав ни единого слова, сел в свою машину. Наташа Сайко бросилась к открытому окну кабины, что-то на ходу лепеча в извинение. Перекрывая шум включенного двигателя, Высоцкий добродушно сказал: «Да прекрати ты истерику! Ерунда… Не волнуйся — залепим!»

Валерий Иванов-Таганский: Мне нравилась в характере Высоцкого выдержка, умение не придавать значения бытовым мелочам и досадным неприятностям. Конечно, в нем были и другие качества, позже так непомерно растиражированные: благородство, человеческая щедрость, способность дружить, жертвуя в отношениях своими личными интересами!

Лариса Лужина: Я с Владимиром Высоцким познакомилась именно на съемках картины «Вертикаль». Правда, до этого фильма он приходил к нам, во ВГИКовскую общагу. И там, в общежитии, он подружился с моим будущим мужем, Лешей Чердыниным, кинооператором. Это было еще до фильма «Вертикаль», примерно в 1962–1963 году. И там же и с Володарским он подружился. Причем подружились очень смешно. Сначала они втроем — Чердынин, Володарский и Володя Высоцкий — чуть ли не подрались в туалете, активно выясняли какие-то отношения. Видимо, между собой что-то не поделили. Не знаю, на какой почве и что именно они там выясняли — но шум стоял сильный. Складывалось ощущение, что они там дерутся. Помню, все переживали, но боялись зайти посмотреть, как и чего. Но когда все закончилось, то они все втроем вышли — уже обнявшись.

Александр Цуркан: Высоцкий очень ценил Шукшина. Володя единственный отпросился у Любимова на похороны Шукшина — больше никого не отпустили. Я, помню, сидел на кухне у Лидии Николаевны, вдовы Шукшина, — сказал, что очень хочу спеть песню, которую написал Владимир Высоцкий. А она сказал: «Он вот здесь сидел, где и ты сейчас. Пой». Я спел. Она плачет, продолжает: «Я тогда ничего не понимала. У меня будто земля под ногами разверзлась. Володя Высоцкий пел, а я говорю: какая хорошая песня! А он ответил, что Васе посвятил». Высоцкий за сутки эту песню написал, вот как он Шукшина любил!