– Куда вы пропали? – услышала я голос Янки. Максвскинул голову и улыбнулся, освобождая свою руку, а я мысленно пожелаласестрице провалиться сквозь землю.

Всю ночь я не спала и думала о нашем разговоре. Вновь, какпосле сцены в парке, мне то казалось, что Макс мой ангел-хранитель, то ярешала, что это ужасная чепуха. Я в сотый раз вспоминала его слова: «Ты ведьзнаешь?» – и взгляд, которым они сопровождались, и тут до меня дошло: а что,если не только я Макса, но и он подозревает меня в некой игре? Ведь его словавполне можно понять именно так. Что, по его мнению, я знаю? Если бы не Янка,мне, возможно, удалось бы заставить его объясниться. Впрочем, нет, в такоеверилось с трудом. А если в самом деле все ему рассказать? Что «все»? Покрайней мере, все, что знаю сама. Рассказать и задать свои вопросы. И получитьв ответ насмешливую улыбку? Да пусть улыбается на здоровье, что, в концеконцов, я теряю? Ничего. Болезненный удар по самолюбию оттого, что меняпереиграли. Вот тут и выяснилось, что с самолюбием у меня проблемы ипроигрывать совсем не хочется. Опять же, как убедить его в том, что ярассказала все, что знаю, ведь мои откровения сами по себе гроша ломаного нестоят, а мои домыслы тем более. Может, он прав и время для разговора еще непришло?

В четверг Макс, который, как я подозревала, видел смыслжизни в том, чтобы развлекать нас с утра до вечера, предложил на следующий деньпоехать в Москву.

– У меня там дело, но времени оно займет совсемнемного. Мы можем остаться на выходные и поболтаться по московским клубам.

Я нигде болтаться не собиралась, но Янка, конечно, за идеюухватилась, хлопала в ладоши, висла на Максе и говорила, что он душка. Неувидев восторга на моей физиономии, он обратился ко мне:

– Тебе не нравится мое предложение?

– Оно не кажется мне привлекательным, – отрезала я.

– В Москве есть что посмотреть и без ночных клубов, –миролюбиво сказал он. – Музеи, театры. Магазины, наконец. Женщины обожаютделать покупки.

– Да не хочу я никуда ехать, – возмутилась я.

Сестра принялась ныть, Маке настаивал, и я в конце концовсогласилась, злясь на себя за это.

Сестра сразу же начала подготовку к отъезду, собрала чемоданплатьев, как будто отправлялась на месяц.

– Мы остановимся в гостинице? – спросила я.

– У меня в Москве квартира. – сообщил Макс, эта новостьвызвала дополнительные восторги сестрицы.

Однако утром ее постигло разочарование. Макс за завтраком спокаянным видом сказал, что ехать сегодня не сможет. Янка смотрела на него свидом юной прелестницы, брошенной коварным обманщиком с ребенком на руках. Я жевздохнула с облегчением.

Под взглядом моей сестры он начал ерзать и с ходу придумалочередной гениальный план.

– Давайте сделаем так. Вы отправитесь сегодня в Москву,как договаривались, а я присоединюсь к вам позже, постараюсь приехать завтра кобеду, в крайнем случае в воскресенье.

Я думала, что Янка сочтет идею эту никуда не годной, начистозабыв, что моя сестра бредила Москвой и мысль болтаться по магазинам ей отнюдьне претила. Особенно после того, как Макс сказал:

– Заодно обкатаешь мой подарок.

Тут уж я не выдержала и заявила, что он попросту свихнулся.Но Макс и тут выкрутился.

– Яна водит машину вполне прилично, ты за нейприсмотришь, в крайнем случае сама можешь сесть за руль. – Точно факир, онвыложил на стол ключи от квартиры и кредитку, после чего сестрица лишиласьрассудка окончательно и ничего уже слушать не желала.

– Я одна поеду, – заявила она, и мне стало ясно: отпоездки не отвертеться, отпускать ее в Москву одну я попросту боялась.

Примерно через час мы выехали из ворот на умопомрачительноймашине, с чемоданом барахла и пожеланием Макса отдыхать в свое удовольствие итратить его деньги не стесняясь. Приемник был включен на всю катушку, Янкавопила от восторга, а я сидела как на иголках, наблюдая за стрелкой спидометра.

Километров через сто сестрица все-таки утомилась и наводительское кресло пересела я. Надо признать, машина и на меня произвелавпечатление, и, подъезжая к Москве, я решила, что в затее Макса есть кое-какиеприятные стороны.

Его квартира находилась на Таганке и больше напоминаламузей, потому что до отказа была забита антиквариатом.

– Я всю жизнь мечтала о такой квартире, – заявила Янка,весело прыгая на роскошном диване, потом побежала в ванную и залилась веселымвизгом, обнаружив там здоровенную лохань, которую вполне можно было принять забассейн. Свечи, аромалампы, сауна и шкура неизвестного животного на полуокончательно ее доконали.

– На кухне есть вино и коньяк, – сообщила она мне. –Закажем еду из ресторана и будем балдеть весь вечер.

Такая программа меня вдохновила, это лучше, чем болтаться сней по магазинам с чужой кредиткой.

На ночь мы устроились в широченной кровати с балдахином, видкоторого вызывал у меня легкую панику, и часов до двух болтали, разумеется, оМаксе. Сестра твердо решила выйти за него замуж, о чем и поставила меня визвестность. Наконец она уснула, а вслед за ней и я.

Утром мы отправились на прогулку, Янка откровенно скучала, яже стойко радовалась жизни и ее призывала к тому же. Мы заглянули в торговыйцентр, где сестра несколько воодушевилась, через два часа покинули его и пошлидомой, чтобы оставить покупки.

Войдя во двор дома, мы увидели машину Макса и заспешили кподъезду. Макс пил кофе, сидя в своей роскошной кухне, когда мы вошли,улыбнулся и спросил:

– Как дела? – но что-то в его тоне меня насторожило.

Янка стала рассказывать, как мы развлекались накануне, идемонстрировать приобретенные тряпки. Макс слушал с улыбкой, кивал и даже времяот времени задавал вопросы, но его явно что-то беспокоило, и в своих мыслях онбыл далек от нас. В конце концов это и сестра заметила.

– У тебя плохое настроение? – спросила она.

– Устал немного, – уклончиво ответил он. Обедали мы вресторане, однако французская кухня благотворного влияния на Макса не оказала.Он был непривычно задумчив и время от времени хмурился. Вечером о клубе никтодаже не заикнулся.

Янка устроилась рядом с Максом на диване и смотрелателевизор, как будто именно за этим сюда и приехала. Потом мы перебралисьужинать в кухню.

– У тебя неприятности? – не выдержав, спросила я, стояк нему спиной, я в это время мыла посуду, а он сидел за столом и вертел в рукахбокал, Янка как раз вышла, и я сочла время подходящим.