— Хватит дрожать, у меня кресло трясется вместе с тобой, — сказал мне Себастиан, гадко ухмыльнувшись и проследив за моей реакцией.

— Заткнись, — ответил я.

— Нет, есть вероятность, что мы упадем, конечно же, — продолжил он, игнорируя меня. — Но это будет только потому, что ты так дико трясешься, Марио.

Я перевел желтые глаза на этого наглого парня, который, в свою очередь, глядел на меня своими голубым и зеленым, и улыбнулся ему.

— Самолеты падают, — сказал я. — Может отказать тот или иной двигатель, мы можем даже попасть в грозу…

— О боже, ты невыносим!

Салливан закатил глаза и приложил руку ко лбу, устало осев на кресле. Чтобы не смотреть на меня, он глядел в окно, наблюдая за горами, которые были внизу. От скуки он дергал коленями широко расставленных ног, притопывая. Я обернулся на другой ряд, где сидели остальные наши. Маттиас что-то объяснял Киллиану, показывая какие-то движения. Они сидели вместе, уже час не затыкаясь. Недалеко устроился Майло Андервуд, мой странноватый куратор, у которого, как мне казалось, были какие-то проблемы. Он мрачно таращился в спинку сиденья впереди, почти не двигаясь, а большие темные круги под черными глазами наводили на меня ужас и даже слегка вызывали отторжение. А еще дальше сидели Стелла и Алесса, тоже разговаривающие и обсуждающие весь полет свои дела. Я поджал губы, наблюдая за ними.

— Ты с нее весь полет глаз не сводишь, — окликнул меня Себастиан. — Все-таки нравится цыпа?

— Кто? — с недоумением спросил я.

— Стелла, кто ж еще.

Я с сомнением нахмурился. Казалось, что она была какой-то навязчивой мыслью Себастиана, который только и искал предлог впихнуть в разговор Диаз и как-то связать ее со мной.

— Я смотрел на Алессу.

— И что же ты высмотрел?

— Она сидит со Стеллой.

Себастиан сделал нарочито удивленный вид.

— Поразительно! Две девочки сидят вместе и разговаривают… Как-то аномально.

— Хватит, — пихнул я Салливана в плечо, и он тихо засмеялся. — Она меня с самого утра игнорирует.

— Стелла?

— Алесса! — рявкнул я.

Себастиан закивал, якобы не догадался с первого раза.

— Я всегда говорил, что у нее дурь в голове. — Он развел руками.

— Надо еще раз поговорить с ней.

Салливан коснулся моего плеча, склонившись ко мне ближе и приблизившись губами к моему уху.

— Лучше поболтай со… Стеллой, — шепнул он.

Я вздрогнул, поежившись и сгоняя мурашки с тела. Озлобленно бросил на друга дикий взгляд, собираясь отчитать его за эти слова или даже ударить. Но тут я заметил, как Киллиан поднялся со своего места и направился в сторону туалета. Я резко подорвался со своего места и проследовал за ним.

Кастеллан уже коснулся ручки двери, когда я остановил его. Он повернулся ко мне, вопросительно посмотрев. Вблизи он казался каким-то побитым: взъерошенные волосы, красные глаза и серый оттенок кожи. Его глаза были совсем уставшие, а сам он показался мне измотанным. Я точно знал, что он не спал этой ночью, и даже догадывался, по какой причине.

— Хилл? — хрипло произнес он.

— Дело есть, — бросил я.

Кастеллан повернулся ко мне, скрестив руки на груди.

— Пособачились вчера с Алессой, да?

— У нее был припадок, я помог. Потом огреб за это, — совершенно обыденно рассказал Киллиан.

— Я догадался, — усмехнулся я. — За день вы и словом не обмолвились. А на меня она сегодня сорвалась, ничего не объяснив, и теперь тоже игнорирует.

Киллиан как-то печально улыбнулся и развел руками.

— Ты теперь тоже в команде врагов, красавчик. Поздравляю, позже можешь оформить членство в нашем клубе.

Кастеллан снова отвернулся, чтобы зайти в туалет, но я дернул его за руку. В ответ он немного раздраженно посмотрел на меня.

— Эй, но это ведь не конец? Ты продолжишь ее курировать?

— Ты мне дашь отлить или целый допрос устроишь? — недовольно сказал Кастеллан.

— Киллиан.

Он устало вздохнул, прижав руки к лицу и протерев глаза.

— Да я не оставлю ее. Я ей… вроде как в любви признался.

Я оторопел, отойдя на шаг и сощурившись.

— Ты ей… что сделал?

— Хрен знает, само вылетело. Вместе с «полоумная дура» и «истеричка».

Киллиан поджал губы и уперся спиной в дверь, обреченно запрокинув голову и пожав плечами. В этом освещении его черты лица казались еще острее и аккуратнее, на шее выпирал кадык, а сине-зеленые глаза потемнели под полуопущенными ресницами. Он сейчас казался мне не менее безумным, чем Алесса.

— Зачем ты сделал это? — искренне удивился я. — Ты же напугал ее.

— Я думал, что девчонки только и ждут, что признания, — с издевкой пробормотал Киллиан.

— Не в этот раз, — ухмыльнулся я. — В таких ситуациях Алесса собирает чемодан и переезжает в другой город. Ладно, уже неважно.

Я небрежно потрепал себя по платиновым волосам и задумчиво посмотрел в пол, пытаясь что-нибудь сообразить.

— Пусть она отойдет от этого, наверное…

— Почему всех волнует только ее состояние? — спросил Кастеллан и встал ровно. — Я тоже должен отойти. Я с ней задолбался уже разбираться.

Я покачал головой, собравшись вернуться в салон.

— Не всех, а только меня. Потому что она моя сестра. Радуйся, меня-то она точно всю жизнь бесить будет.

Я отвернулся и за несколько шагов дошел до своего места. Алесса все так же не обращала на меня и Кастеллана никакого внимания. Матте уже уснул, а Майло куда-то пропал. Зато Стелла действительно пристально смотрела на меня. Я сел рядом с Себастианом, который стал снова со мной препираться.

Если обычно люди убегают от своих проблем в другие страны, то мои проблемы отдельно покупали билет и летели со мной вместе, еще и одним классом. Я зажмурился, пытаясь прийти в себя, и размышлял, что за буря нас ждет в Гонолулу. Это приносило какое-то обречение, и мне захотелось абстрагироваться и забыться.

Мысль пришла мгновенно.

Сев ровно и вытянув шею, я глазами снова нашел Стеллу. Мы встретились взглядами, и я сразу понял все.

— Другое дело, друг, — нахально и довольно протянул рядом Себастиан, похлопав меня по плечу.

Я ухмыльнулся ему снова и поднялся со своего места. Диаз тоже встала.

Это было именно то, чего так сильно не хватало на Химосе.

В лицо дул горячий тропический воздух, от которого пошатывались большие листья на верхушках деревьев. Щиколотки тонули в белом мягком песке, обтекаемые волнами с густой пеной. Шум моря закладывал уши, а прохладные брызги воды приятно охлаждали кожу. Играла гавайская музыка, повсюду был слышен гул голосов. Пахло морской солью, кокосами и резаными ананасами, жареными морепродуктами и солнцем. Воздух был свежим и вкусным, люди — счастливыми и спокойными, а море — синим, непослушным и восхитительным.