Алесса повернулась ко мне, и ее глаза, кажется, могли убивать.

— Ты знал все и молчал? Дурил меня, что ли?

— Чего? Нет! — Я нахмурился. — Не хотел пугать тебя. Думал, сама потом расскажешь.

— Расскажу? — Она горько засмеялась. — Я бы лучше сдохла, чем призналась тебе. Но Марьен упростил задачу и сам пустил мне пулю в лоб.

Мои нервы не выдержали. Я одним шагом пересек расстояние между нами, грубо схватил Хилл за плечо и дернул на себя, впиваясь пальцами в ее кожу. Мне казалось, что голова выключилась, и я перестал себя контролировать.

— Хватит! Быть! Такой! Глупой! — С каждым словом я встряхивал Алессу. — Себастиан прав! Вокруг тебя полно людей, любящих и принимающих тебя, но ты нихрена не ценишь этого и только жалеешь себя! Тебе все готовы помочь!

— Половина даже не знает о том, что со мной происходит ночью! Они знают меня лишь с одной стороны! — зарычала Лисс в ответ.

— Я! Я тебя знаю! — Это было похоже на исступление. — И, твою мать, все равно люблю! Ясно тебе, дура полоумная?! Люблю! И слабую, и неуправляемую, и глупую, и вредную, и невыносимую! Любить за недостатки — вот что имеет смысл! За преимущества любят все. Но это ничего не стоит!

Алесса застыла, совершенно обезоруженная и пораженная. Я почувствовал, что она ослабла и перестала сопротивляться.

— Ты…

— Да, — устало ответил я. — Люблю тебя. А ты видишь во мне какого-то урода, презирающего за слабости. Иногда мне жаль, что я встретил тебя и что ты такая невыносимая.

Алесса выдернула руку из моих пальцев, но не отошла. Взгляд пристально уставлен на меня, дыхание немного сбитое. Я понятия не имел, что она сейчас скажет. И сердце забилось в истоме, когда Хилл открыла рот, чтобы заговорить.

— Пошел… вон.

Она оттолкнула меня и отвернулась.

Я дернулся от бешенства, но последовал ее команде. Спустя секунду я уже вылетел из комнаты, злой и взвинченный. Из-за этого состояния я не услышал, как после того, как дверь захлопнулась, Хилл заплакала снова. Из-за своего бешенства я не заметил, как она кусала губу, лишь бы снова не разреветься передо мной. Кажется, мои слова все сломали.

* * *

Бурлящее внутри бешенство не позволяло мне даже сомкнуть глаз. А ведь я хотел, я очень хотел спать, но не получалось. В голове были тысячи мыслей. Я пытался поймать хотя бы одну за хвост, чтобы понять, что случилось и что делать дальше. Но они все разбегались, и я вновь оставался ни с чем.

Спустя минут тридцать я наконец прикрыл глаза и ощутил тяжесть и усталость. После этого конфликта на меня словно обвалилась целая тонна камней. Я сел на диване, запрокинув голову и проваливаясь в какую-то глубокую пустоту. Это действительно было тем, чего мне сейчас хотелось. Забыться и сгинуть после пары рюмок текилы. Ощутить соль на губах и вкус лайма на языке. Броситься в толпу и прыгать под музыку. Или лететь вдоль волны на доске, ловя горячей кожей прохладные капли и гоняя во рту кокосовую пастилку. Все это дарило мне минуты счастья в жизни, расслабляло и снимало любой стресс. Но ни вечеринок, ни океана здесь не было. Да и у меня отсутствовало желание тренироваться или пить. Все, о чем я мечтал, это сон. Черная бездна, вырубившая бы мое сознание хотя бы на несколько часов.

— Киллиан…

Маленькая ручка коснулась моих пальцев, и я вздрогнул, дернувшись. Перед глазами все было размыто. Я поморгал, пытаясь прогнать сон и привыкнуть в темноте. Рядом был женский силуэт, огибаемый лунным светом. Через секунду я всмотрелся, сообразив, что это Стелла Диаз. Она присела рядом и заботливо погладила по руке.

— Ш-ш-ш, не бойся так. Это же просто я.

— Я уже почти уснул, — обреченно прошептал я.

— Прости, — неловко сказала она и убрала темные волосы набок. — Я слышала шум и голоса… Достаточно громкие.

Я запустил пальцы в волосы, поджав губы и откинувшись на спинке. Сон снова ушел. И я вновь оказался в погруженной во мрак гостиной, где из больших окон лился лунный свет.

— Крики. Ты слышала наши крики.

— Это точно, — усмехнулась Стелла. — Кричал ты, кричала она… Бурная сцена.

Я кивнул и уставился в темноту, вновь оказавшись в дымке неизвестных и неуловимых мыслей.

— Это что-то серьезное, раз ты оказался здесь, а Лисси плачет наверху.

— Она еще и плачет? — устало спросил я.

Диаз пожала плечами.

— Дерьмо. Но я ничего не могу с этим поделать. Она прогнала меня.

— Вы так сильно поссорились?

— Она стала ныть и раздражать. Я разозлился и перестал следить за языком. От злости… наговорил ей всякой дряни.

Вот это я теперь понимал прекрасно. Сдуру сорвался и накричал на нее, но у меня уже действительно сдали нервы. Она не верила моим словам, оговорила Марьена и все ныла, что никому не нужна… Я люблю ее, это факт, о котором наконец узнала и она, но почему-то пропустила мимо ушей. А я тоже человек и не могу принять то, что она мне не доверяет и видит в каждом врага. Мы пообещали защищать, а сегодня чуть не поубивали друг друга. Я не мог понять, кого теперь ненавижу больше: себя или ее.

— Не убивайся из-за этого, — мягко улыбнулась Стелла и снова погладила меня по руке. — Помиритесь завтра. Вместе поедете в автобусе и самолете…

— Нет, — одернул я девушку и встал с дивана. — Не хочу с ней разговаривать, еще не готов.

— Не отошел?

Я повернулся к Стелле, посмотрев на нее и одним видом показав, что разговор окончен. Направившись к лестнице, я потер воспаленные красные глаза.

Диаз снова окликнула меня.

— Ты знаешь, Киллиан, что Алесса презирает доверие и любовь между людьми?

Я остановился, не обернувшись, но прислушавшись.

— Она не видит в этом смысла и верит лишь себе. Говорит, что не ощущает потребности в подобном. Но она лукавит, уж поверь мне.

Я встал вполоборота, переведя взгляд на Стеллу и нахмурившись.

— Я уже понял, что ей никто не нужен.

— Тогда ты плохо ее знаешь, раз поверил в это. Очередной слой защиты, вот что это на самом деле. Она сама придет к тебе, точно говорю. Такие как она, так легко не привязываются, но и не отпускают.

Я усмехнулся на эти слова, которые звучали как действительно хорошее оправдание действиям Алессы Хилл.

— Возможно. В любом случае я лучше посмотрю, как поступит Марьен. Он с этой чокнутой одной крови.

Диаз хотела было что-то спросить, но я развернулся и ушел, поднявшись на второй этаж и направившись в свою комнату.

* * *

Салон самолета вновь дернулся, а вместе с ним и мое сердце. Я впился пальцами в подлокотники, с ужасом бросив взгляд в окно. Но за ним было мирное голубое небо с неспешно плывущими белыми и окрашенными закатом в розовый цвет облаками. Значит, мы не падаем. Я с шипением выдохнул сквозь сжатые зубы и обреченно уставился в потолок.