Теперь, Семен Болховского, другом назвал и в который раз протянул ему свою руку.

— Так, что будем дружить и не тужить с тобой князь ты мой Болховской. Бог даст, и наши дети дружны будут. Хотя, если они будут вместе, боюсь, что Петербург этого не выдержит.

Семен засмеялся, его в этом поддержал и Болховской. Вот так они в хорошем расположении духа, смеясь и теперь выпивая в каждом трактире и постоялом дворе, добрались до имения князя. Кавалергард и гусар, когда дружны и пьют вместе, это страшная сила, и упаси бог, что бы кто-то встал на их пути. К счастью их вояж прошел без приключений. Они приехали к Болховскому хорошо выпившие и в прекрасном настроении. Жена Болховского, Наталья ни когда в своей жизни не видела таким своего мужа. Вы знаете, она не пришла в ужас. Наталья знала за кого выходит замуж, за гуляку и дуэлянта, бабника и пьяницу. Но за все годы ее супружества не было выхода энергии, у ее мужа, а тут она увидела его во всей красе. Он, даже, впервые хлопнул ее по попке и со словами, иди моя радость ко мне, я одарю тебя любовью, поцеловал свою жену в губы. Потом сказал ей на ушко, такую прелестную гадость, что Наталья вся зарделась, но ей тут же захотелось услужить мужу, а вот Семен и помешал всему этому. В общем, всё, как и положено. Ты меня уважаешь? Это звучало часто. Семена уложили спать в гостевую комнату, а Болховской, так и сделал то, что пообещал жене. Утром Наталья проснулась в превосходном настроении, не смотря на попойку мужа с Волковым. Волков был смущен, когда повторно Болховской представил ему свою жену.

— Это моя княгиня Наталья Болховская, я очень люблю свою жену, она моя прелестница. А это Наталья, князь Семен Андреевич Волков. Прошу любить его и жаловать. Нет любить не надо, люби меня, а вот жаловать надо.

Видимо Болховской еще находился в парах Бахуса, а может и похмелиться успел, кто его знает. Потом он серьезно заговорил.

— Помнишь, радость моя, как я тебе рассказывал про свою дуэль, так вот это и есть тот человек, который проткнул мне бедро и высек меня шпагой. Я ему благодарен за это. Если бы не он, не было бы у меня тебя и моего счастья. Скорее всего, и меня бы уже давно не было, а так я жив. Семен мой друг и завтра мы едем с ним на охоту. Можно мы еще немного выпьем, ну самую малость, а то так голова раскалывается, что, прямо сил нет. Я же за все годы с тобой ни разу и не напился, а тут повод есть. Потом буду паинькой до конца дней своих.

— Сереженька, милый, да разве я против. Гуляйте. Сколько той жизни. Ты у меня умный и знаешь, что делать.

— Вот видишь Семен, какая у меня жена хорошая. Давай там, прикажи, что бы стол накрывали. Гулять будем тихо, не мальчики уже.

XXV

Вот так эти два человека и перешли на «ты». Сегодня сильной попойки не было, так сидели, выпивали, каждый рассказывал о прожитых годах. Днем спали, вечером парились в бане, день клонился к завершению. Ужинали легкими закусками, пили чай, говорили мало, все уже было рассказано. И тут Семен увидел девушку, скорее не девушку, а взрослую женщину. Ей было лет тридцать, может тридцать пять, не более. Красивое лицо, хорошая фигура, но ни это удивило Семена. Удивили ее большие зеленые глаза с огромной грустью. Давно он не испытывал такого чувства, чувство волнения всего тела и огромного влечения к этой женщине. Он отогнал эту мысль, скорее всего у него не было женщины давно, это и привело к такому эффекту, это мужская похоть в нем заговорила, а не сокровенное чувство любви. О любви он уже и забыл давно. Женщина прибралась со стола и удалилась. Болховской в углу курил свою трубку, периодически прихлебывая чай, потом, что-то стал рассказывать Семену, но он не слушал его. Он все время гнал от себя мысль об этой женщине. Вот привиделось. Надо спать ложится скорее, подумал он. Повернул голову и встретился глазами с этой женщиной. Она внимательно смотрела на него. Так они долго смотрели друг на друга, почти не мигая. Семен не выдержал этого взгляда раньше, чем она. Он впервые опустил глаза, глядя на женщину. Она сильно отличалась от Ольги и Дагу. Те были тонкокостными, хрупкими. Лица их были нежны. Они были изящны. Эта женщина не была полной, но была полногрудой, тонкая талия была перевязана передником, бедра широкие и крепкие. А вот глаза, глаза были бездонные, только зеленые. У Ольги они были бездонно голубыми, у Дагу бездонно черными, как пропасть, а тут зеленые и без дна. Опять, что-то зашевелилось в груди, что-то сильно погрызло его душу. Вот так сразу захотелось обнять эту женщину и поцеловать, ощутить в руках ее грудь, уткнутся новом в ее грудь и вдыхать воздух любви. Прижаться к ней всем телом и заснуть с ней рядом. Не нужно близости, просто хочется быть с ней рядом. Семен давно так крепко не спал. Он вспомнил свою Дагу, когда он сразу усыпал, прижавшись к ней. Он спал крепко и без сновидений. После ее смерти он спал чутко, как волк, чуть, что и уши уже навострил. И сны ему снились в последнее время и все с нервами. Он специально на ночь выпивал рюмку водки. Сначала это помогало, а потом перестало помогать, скорее всего, понадобилась бы уже вторая рюмка, а вот этого Семен и не хотел. Он вовсе перестал пить водку. Расслабился он, только в поездке с Болховским, а так он уже несколько лет не пил, разве что, с полем, когда Аким наливал, но это было три-четыре рюмки за сезон. Он не захотел смотреть, есть ли эта женщина в комнате или нет. Он испугался своего чувства. Впервые в своей жизни он испугался чувства любви. Он откланялся и пошел спать. Сна и не было. Он лежал с открытыми глазами и старался ни о чем не думать. Забылся в тяжелом сне Семен не скоро. Светало. На улице свежо, но мороза нет. Семен вышел на двор и увидел новое чудо природы. Перед ним были русские борзые, таких собак он ни когда в своей жизни не видел. Моментально прошли все думы о женщине с