Холлоуэй предложил остальным выйти.

Блейз спросил, может ли он сходить в туалет.

Холлоуэй указал на дверь, которой Блейз раньше не замечал, нспросил:

– Чего ты ждешь? – На его губах играла все та же дружелюбнаяулыбка.

Когда Блейз вернулся, на столе стоял кувшин с ледяной водойи пустой стакан. Блейз взглянул на Холлоуэя, тот кивнул. Блейз выпил тристакана, потом сел с ощущением, что в лоб ему вогнали сосульку.

– Хорошо? – спросил Холлоуэй. Блейз кивнул.

– Понятно. От ответов на вопросы разыгрывается жажда.Сигарету?

– Не курю.

– И правильно, отказ от курения до беды никогда не доведет.– Холлоуэй закурил. – Кто ты для своих приятелей, сынок? Как они тебя зовут?

– Блейз.

– Хорошо, Блейз. Я – Фрэнк Холлоуэй. – Он протянул руку,когда Блейз ее пожал, скривился, ухватив кончик сигареты зубами. – А теперьподробно расскажи мне, как ты сюда угодил.

И Блейз начал рассказывать, с того момента, как Закон прибылв «Хеттон», и у Блейза начались нелады с арифметикой.

Холлоуэй поднял руку.

– Не будешь возражать, Блейз, если я приглашустенографистку, чтобы все это записать? Что-то вроде секретаря. Чтобы потомтебе все это не повторять.

Нет. Он не возражал.

В конце вернулись остальные. Глаза Холлоуэя тут же потерялидружелюбный блеск. Он соскользнул со стола, двумя быстрыми движениями рукиотряхнул зад и сказал:

– Распечатайте все и дайте этому тупице подписать.

После чего ушел, не оглядываясь.

Блейз вышел из тюрьмы не через два года, а раньше – четыремесяца скостили за хорошее поведение. Ему дали две пары тюремных джинсов,тюремную куртку из плотной ткани и мешок, чтобы все это нести. Он также получилзаработанные в тюрьме деньги: чек на сорок три доллара и восемьдесят четырецента.

Стоял октябрь. Ветер наполнял воздух сладостью. Охранникпомахал ему рукой взад-вперед, словно «дворник» на ветровом стекле, ипосоветовал больше не нарушать закон. Блейз прошел мимо него, не посмотрев, непроизнеся ни слова, а когда услышал, как тяжелые ворота захлопнулись за спиной,задрожал всем телом.

Он шагал, пока тротуары не закончились, а город не исчез.Смотрел на все. Мимо пролетали автомобили, которые выглядели не так, какраньше, более современно. Один притормозил, и Блейз подумал, может, егоподвезут. Но кто-то прокричал: «Эй, АРЕСТАНТ!» – и автомобиль унесся.

Блейз присел на каменную стену, окружавшую маленькоесельское кладбище, и уставился на дорогу. Наконец-то осознал, что свободен.Никто больше не командовал им, но сам он командовал собой плохо, а друзей унего не было. Он вышел из тюрьмы, но работы у него нет. Он даже не знал, чтоделать с той бумажкой, которую ему дали вместо денег.

И, однако, удивительное, успокаивающее благоговение растеклосьпо телу и душе Блейза. Он закрыл глаза, подставил лицо солнцу, заполнившемуголову красным светом. Вдыхал запахи травы и свежего асфальта, которым бригададорожных рабочих недавно закатала выбоину. Вдыхал выхлопные газы двигавшихся поволе водителей автомобилей. Привыкал к жизни на свободе.

Ночь он провел в сарае. А наутро уже убирал картофель,получая по десятицентовику за корзину. Зиму проработал в Нью-Хэмпшире напрядильной фабрике, хозяин которой не хотел иметь никаких дел с профсоюзом.Весной на автобусе приехал в Бостон и нашел работу в прачечной больницы.Отработал шесть месяцев, прежде чем встретил знакомого из «Саут-Портленда»,Билли Сент-Пьера. Они уселись в баре и купили друг другу много пива. Биллипризнался Блейзу, что они с приятелем хотят грабануть винный магазин в Сау-ти.Работа обещала быть легкой. И им требовался третий.

Блейз согласился. Его доля составила семнадцать долларов. Онпродолжал работать в прачечной. Еще через четыре месяца он, Билли и Дом (братжены Билли) совершили налет на заправочную станцию и бакалейный магазин вДэнверсе. Месяцем позже Блейз, Билли и еще один бывший заключенный«Саут-Портленда», Калвин Сакс, ограбили ссудное агентство, в котором такжеработал подпольный тотализатор. Их добыча превысила тысячу долларов.

– Теперь будем работать по-крупному, – заявил Билли, когдаони втроем делили деньги в номере мотеля в Даксбери. – Это всего лишь начало.

В этот период настоящих друзей у Блейза не появилось.Общался он только с Билли Сент-Пьером да с другими мелкими преступниками,которые то появлялись, то исчезали. Встречались они обычно в кондитерской,которая называлась «У Мучи». Играли в задней комнате в пинбол и болтали опустяках. Девушки у Блейза не было – ни постоянной, ни на время. Его отличалаболезненная застенчивость, и он ужасно стеснялся своей, как говорил Билли,пробитой головы. После удачного налета иногда снимал проститутку.

Примерно через год после встречи с Билли один музыкант,который перебивался временными контрактами, предложил Блейзу попробоватьгероин. Как же ему было плохо: героин вызвал у него жуткую аллергию. БольшеБлейз к героину не прикасался. Травку, случалось, курил, чтобы поддержатькомпанию, но тяжелых наркотиков избегал.

Вскоре после того, как Блейз попробовал героин, Билли иКалвина (который мог гордиться разве что татуировкой «LIFE SURKS, THEN YADIE[57]»), арестовали, когда те грабили супермаркет. Однако многие другиехотели использовать Блейза в своих мелких делишках. Стремились к этому. Кто-тодал ему прозвище Страшила, и оно прижилось. Даже когда он надевал маску, чтобыскрыть вмятину во лбу, его габариты заставляли продавца или владельцамагазинчика подумать дважды, прежде чем хвататься за оружие, возможно,спрятанное под прилавком.

За два года, прошедшие после того, как копы повязали Билли,Блейз раз пять едва избегал ареста, иногда просто чудом. В одном случае двухбратьев, с которыми он ограбил магазин одежды в Согасе, схватили буквально вквартале от того места, где Блейз попрощался с ними и вылез из автомобиля.Братья с удовольствием сдали бы Блейза, чтобы им скостили срок, но они зналиего как Большого Буги, отчего полиция решила, что третий член банды –афроамериканец.

В июне Блейз ушел из прачечной. Новую постоянную работуискать не стал. Дрейфовал по жизни, пока не встретил Джорджа Рэкли, а когдавстретил, будущее его определилось.

Алберт Стерлинг дремал в одном из огромных кресел в кабинетеДжерарда, когда первые признаки зари прокрались в окна. Начинался новый день,первое февраля.