Через час оказался на лесной ферме, в питомнике округаКамберленд. Здесь маленькие голубые ели уходили вдаль стройными рядами, каждаяросла в шести футах от своих соседок. Теперь Блейз смог идти по длинному,прикрытому кронами коридору, где глубина снега не превышала трех дюймов. Акое-где его и вовсе не было. И Блейз знал, что шоссе находится за питомникомокруга Камберленд.

Добравшись до западной границы этого игрушечного леса, онсел на вершину насыпи и съехал на пятой точке на дорогу №289. Чуть дальше вслепящем снегу мигал свет на вершине башни, который он хорошо помнил: с двух сторонкрасный, с двух – желтый. А за башенкой, словно призраки, белую темнотупробивали несколько уличных фонарей.

Блейз перешел шоссе, засыпанное снегом, без единогоавтомобиля, и зашагал к заправочной станции «Экксон», расположенной на углу.Маленький островок света на стене из шлакоблоков вырывал из темноты телефоннуюбудку. Похожий на снеговика Блейз втиснулся в нее. На мгновение его охватилапаника: он не мог найти мелочь. Но наконец выудил два четвертака из кармановджинсов и еще один – из куртки. Потом – бул! – мелочь высыпалась в нишу длявозврата денег. Справки по телефонным номерам давали бесплатно.

– Я хочу позвонить Джозефу Джерарду, – сказал онтелефонистке. – В Окома-Хайтс.

Последовала короткая пауза, а потом телефонисткапродиктовала ему номер. Блейз записал его на запотевшем стекле, котороеукрывало телефонный аппарат от снега, понятия не имея о том, что попросилномер, отсутствующий в телефонном справочнике, и телефонистка назвала его, лишьследуя инструкциям, полученным от ФБР. Конечно, к этому номеру получали доступи доброжелатели, и психи, но если бы похитители не смогли позвонить Джерардам,не имело бы смысла устанавливать оборудование, определяющее, откуда поступилзвонок.

Блейз набрал «0» и продиктовал другой телефонистке номерДжерарда. Спросил, платный ли звонок. Оказалось, что да. Спросил, сможет ли онговорить три минуты за семьдесят пять центов. Телефонистка ответила, что нет,трехминутный разговор с Окома-Хайтс стоил доллар и девяносто центов. Нет ли унего телефонной кредитной карточки, поинтересовалась телефонистка.

Нет. У Блейза не было никаких кредитных карточек.

Телефонистка сказала, что счет за разговор могут прислать поего домашнему номеру, и в лачуге действительно был телефон (который послесмерти Джорджа ни разу не зазвонил), но Блейзу хватило ума не называть номер.

– Тогда за счет вызываемого абонента, – предложилателефонистка.

– За счет абонента, да! – воскликнул Блейз.

– Ваше имя, сэр?

– Клайтон Блейсделл-младший. – без запинки ответил он.Радуясь тому, что прошел столь длинный путь не для того, чтобы вернуться спустыми руками из-за отсутствия мелочи, Блейз только через два часа осознал,что допустил тактическую ошибку.

– Благодарю вас, сэр.

– И вам спасибо, – ответил Блейз, довольный собой.Собственным хладнокровием.

На другом конце провода трубку сняли после первого звонка.

– Да? – В голосе слышались усталость и тревога.

– Твой сын у меня.

– Мистер, сегодня я слышал эти слова десять раз. Докажите.

Блейза услышанное потрясло. Такого он никак не ожидал.

– Ну, он не со мной, знаете ли. С ним мой напарник.

– Да? – и ничего больше. Только «да?».

– Я видел твою жену, когда входил в дом, – ничего другогоБлейзу в голову не пришло. – Такая красотка. В белой ночнушке. И у васфотография на комоде… вернее, три фотографии вместе.

– Скажите мне что-нибудь еще, – раздалось с другого концапровода. Усталость из голоса исчезла.

Блейз пошарил в памяти. Ничего там не было. Ничего такого,что могло убедить этого упертого мужчину. Потом появилось.

– У старушки был кот. Потому-то она и спустилась вниз. Онадумала, что я – это кот… что я… – Он все рылся и рылся в памяти. – Майки! –воскликнул он, – Я сожалею, что ударил ее так сильно. Я точно не хотел, ноиспугался.

Мужчина на другом конце провода начал кричать. Такнеожиданно.

– Он в порядке? Ради Бога, скажите, Джо в порядке?

В трубке послышались еще какие-то голоса. Вроде бы однаженщина что-то говорила. Другая кричала и плакала. Вероятно, кричала и плакаламать. Нармянки скорее всего очень эмоциональны. Как и французки.

– Не вешайте трубку! – В голосе Джозефа Джерарда (а кто ещеэто мог быть, как не Джозеф Джерард) слышались панические нотки. – Он впорядке?

– Да, с ним все хорошо, – ответил Блейз. – Вылез еще одинзуб. Теперь у него их три. Раздражение на попке от подгузников подживает. Я… тоесть мы… мы постоянно смазываем ему попку маслом. Что за проблемы у твоей жены?Она слишком высокого о себе мнения и не может смазать ребенку попку?

Джерард дышал, как прибежавший издалека пес.

– Мы сделаем все, что вы скажете, мистер. Выполним любыеваши условия.

Блейз от этих слов даже вздрогнул. Он чуть не забыл, зачемпозвонил.

– Хорошо. Вот что я хочу.

В Портленде телефонистка «АТ и Т»[56] докладываласпециальному агенту Алберту Стерлингу:

– «Камберленд-Сентр». Телефон-автомат на заправочнойстанции.

– Понял, – кивнул Стерлинг и потряс кулаком.

– Завтра к восьми вечера приготовьте легкий самолет. –Блейза начала охватывать тревога. Он чувствовал, что слишком уж долго говоритпо телефону. – Пусть летит вдоль шоссе №1 к границе Нью-Хэмпшира. Поняли?

– Подождите… я не уверен, что расслышал…

– Лучше бы тебе расслышать. – Блейз попытался имитироватьинтонации Джорджа. – Не пытайся задерживать меня, а не то получишь своего сынав мусорном мешке.

– Конечно, – пролепетал Джерард. – Я расслышал. Просто всезаписывал.

Стерлинг протянул листок бумаги Брюсу Гранджеру и рукойпоказал, будто крутит диск телефона. Гранджер позвонил в полицию штата.

* * *

– Пилот увидит сигнальный огонь. Деньги в маленьком чемоданепусть привяжут к парашюту. Пилот должен сбросить деньги прямо над фа… надсигнальным огнем. Ребенок будет у вас на следующий день. Я даже пришлю масло,которым я… мы… мажем ему попку. – Он вдруг понял, что может пошутить. – Причемсовершенно бесплатно.