Тут он посмотрел на свою свободную руку и увидел, чтоскрестил пальцы, когда обещал вернуть Джо. Как маленький ребенок, который лгалвпервые в жизни.

– Не кладите трубку! – вскричал Джерард. – Не знаю,правильно ли я вас понял…

– Ты парень умный. Думаю, понял правильно.

Он повесил трубку и бегом бросился прочь от заправочнойстанции. Он не знал, почему бежит, но не сомневался, что поступает правильно.Потому что по-другому просто нельзя. Проскочил под мигающим огнем на башне, подуглом пересек шоссе, гигантскими прыжками преодолел насыпь. А потом исчез средирастущих стройными рядами голубых елей питомника округа Камберленд.

За его спиной на вершине холма появился огромный монстр,сияя белыми глазами. Он с ревом прорезал притихший воздух, выплевывая струюснега. Вместе со снегом с дорожного полотна исчезли и следы Блейза. А когдадевятью минутами позже две патрульные машины остановились у заправочной станции«Экксон», снег практически занес и следы, оставленные Блейзом на насыпи, закоторой находился питомник. И когда патрульные стояли у телефона-автомата,освещая фонариками землю, снег и ветер продолжали заметать следы Блейз??.

Телефон Стерлинга зазвонил еще через пять минут.

– Он здесь был, – доложил патрульный с другого концапровода. В трубке Стерлинг четко слышал свист ветра. Нет, вой. – Был, но ушел.

– Как ушел? – спросил Стерлинг. – Уехал на автомобиле илипешком?

– Да кто его знает. Прямо перед нашим приездом по дорогепрошел снегоочиститель. Но я бы предположил, что он уехал на автомобиле.

– Ваши предположения никого не интересуют. Заправочнаястанция? Кто-нибудь его видел?

– Они закрыты из-за бурана. А если бы и работали…телефон-автомат на боковой стене.

– Удачливый сукин сын, – прорычал Стерлинг. – Чертовскиудачливый сукин сын. Мы окружили этот паршивый дом в Апексе – и арестоваличетыре порножурнала и банку горохового пюре. Следы? Или их замел снег?

– Следы остались около телефона, – ответил патрульный. –Снег их, конечно, частично замел, но это он.

– Опять предполагаете?

– Нет. Следы большие.

– Ясно. Дороги перекрыты?

– Все дороги, большие и маленькие, будьте уверены.

– Для вывоза леса тоже?

– Конечно. – В голосе патрульного чувствовалась обида.

Стерлинг извиняться не собирался.

– Значит, деваться ему некуда. Можем мы так сказать,патрульный?

– Да.

– Хорошо. Как только погода улучшится, мы приедем туда стремя сотнями людей. Все это слишком уж затянулось.

– Да, сэр.

– Снегоочиститель, – фыркнул Стерлинг, – это же надо! – иположил трубку.

К «XX» Блейз вернулся, вымотавшись донельзя. Взобрался назабор и рухнул в снег на другой стороне лицом вниз. Из носа текла кровь. Наобратную дорогу у него ушло тридцать пять минут. Он заставил себя подняться,пошатываясь, обогнул угол, вошел в здание.

Его встретили яростные, отчаянные крики Джо.

– Господи Иисусе!

Блейз взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки,и ворвался в кабинет Кослоу. Камин погас. Колыбелька перевернулась. Джо лежална полу. С окровавленной головой. Лицо лиловое, глаза закрыты. Маленькиеручонки покрыты пылью.

– Джо! – крикнул Блейз. – Джо! Джо!

Он поднял младенца, побежал в угол, где лежали подгузники.Схватил один, промокнул рану на лбу. Кровь вроде бы текла потоком. Из раныторчала шепка. Блейз выдернул ее и бросил на пол.

Младенец задергался у него в руках, закричал еще громче.Блейз вытер кровь, крепко держа Джо, наклонился, чтобы присмотреться к ране.Хоть и с рваными краями, но без щепки она выглядела не так ужасно. Слава Богу,щепка не воткнулась в глаз. А ведь могла воткнуться!

Он нашел бутылочку и дал ее Джо холодной. Младенец схватилсяза нее обеими ручонками и начал жадно сосать. Тяжело дыша, Блейз нашел одеяло,завернул в него ребенка. Потом лег на свои одеяла, прижал Джо к груди. Закрылглаза, и тут же произошло что-то ужасное: весь мир начал ускользать от него –Джо, Джордж, Джонни, Гарри Блуноут, Энн Брэдстей, птицы на проводах, ночи надорогах.

Но через мгновение он пришел в себя.

– С этого момента мы неразлучны, Джо, – прошептал он. – Утебя есть я, а у меня ты. Все будет хорошо. Так?

Снежные заряды били в окна. Джо оторвался от соски, повернулголовку и хрипло закашлялся, да так, что даже язычок высунулся изо рта. Потомвновь ухватился за соску. Блейз чувствовал, как под рукой колотится маленькоесердечко.

– Вот такой у нас расклад. – Блейз поцеловал окровавленныйлобик младенца.

Заснули они вместе.

Сиротскому приюту «Хеттоп-хауз» принадлежал расположенный закирпичными зданиями большой участок земли, который использовался под огород.Многие поколения матьчишек называли его «Огород победы». Директриса,руководившая приютом до Кослоу, особого внимания огороду не уделяла, говоря,что растениеводство – не ее конек. Но Мартин «Закон» Кослоу увидел в «ОП» какминимум два плюса. Во-первых, огород позволял сэкономить часть отнюдь неогромного бюджета «XX» за счет выращивания овощей. Во-вторых, давал возможностьприобщить мальчишек к тяжелому физическому труду, на котором, собственно, истоял этот мир. «Труд и математика построили пирамиды», – любил повторятьКослоу. Поэтому мальчишки весной сажали, летом пропалывали (если их неотправляли на «внешние» работы), а осенью собирали урожай.

Через четырнадцать месяцев после окончания, как выразилсяТой-Джем, «сказочного черничного лета» Джона Челцмана включили в командусборщиков тыкв в северном углу «ОП». Он простудился, заболел и умер. Всепроизошло очень быстро. В городскую больницу Портленда он попал на Хэллоуин,тогда как остальные продолжали учиться в приюте или ездили в другие школы. Умерон в палате для нищих, в одиночестве.

С его койки в «XX» сняли белье, застелили ее вновь. А потомБлейз чуть ли не целый день просидел на своей кровати, глядя на кровать Джона.Длинная спальня (они называли ее «кишка») пустовала. Остальные ушли на похороныДжонни. Для большинства это были первые в жизни похороны, поэтому им нетерпелось увидеть, как что делается.

Кровать Джонни пугала и притягивала Блейза. Банка ореховогомасла «Шеддс», всегда запрятанная между изголовьем и стеной, исчезла – онпосмотрел. Так же, как и крекеры «Риц». (После отбоя Джонни частенько говорил:«Погадь на „Риц“ любой заразой, она вкуснее станет сразу», – всегда вызываясмех у Блейза.) Кровать застелили на армейский манер, туго натянув верхнееодеяло. Простыни были белыми и чистыми, хотя Джонни активно мастурбировал послеотбоя. Блейз частенько лежал на своей кровати, смотрел в темноту и слышал, какмягко поскрипывают пружины: Джей-Си наяривал свой конец. Так что на егопростынях всегда желтели пятна. Господи, да такие же пятна были на простыняхвсех мальчиков постарше. И на простыне Блейза тоже, здесь и сейчас, под ним,когда он сидел на своей кровати и смотрел на кровать Джонни. И Блейза вдругосенило: если он умрет, его кровать перестелют, снимут заляпанные спермойпростыни и заменят такими же, что лежали сейчас на кровати Джонни, идеальнобелыми и чистыми. Простынями без единой отметины, указывающей, что на нихкто-то лежат, о чем-то мечтал, кто-то живой, способный оросить их спермой. ИБлейз заплакал.