— Здравствуйте, Владимир Иванович, — сказал он,продолжая пялиться. Папа вдруг нахмурился, поднялся навстречу гостям и сказал:

— Идемте на веранду, — а мне кивнул:

— Варя, организуй нам чего-нибудь. Я влетела в своюкомнату, переоделась, пытаясь решить, что означает визит Монаха и стоит лимахнуть через ограду, спасая свое бренное тело, или торопиться не следует.Мысль об ограде я быстро отбросила, глупо бежать, так и не узнав, что онизатеяли, и пошла на кухню. Быстренько сервировала стол и выкатила его наверанду. Папа кивнул, это означало, что я могу уйти, но полминуты мне хватило…Парень слева от Папы думал: «Черт старый, какую себе девку завел», а Сашкинымысли… Сашкины мысли были весьма интересны, но делиться ими с Папой он несобирался. В общем, оставив мысль о бегстве, я поступила правильно.

Я вернулась к бассейну. Резо возник на веранде, а потомустроился под деревьями. Прошло больше часа, я немного нервничала,переворачивала страницы книги, тут же забывая, о чем прочла, и дрыгала ногой.Становилось все жарче, сидеть даже под зонтиком сделалось невыносимо, и я опятьполезла в бассейн. Нырнула, проплыла под водой до самого бортика, а вынырнув иоткрыв глаза, увидела Сашку Монаха, он сидел на корточках и радостно мнеулыбался.

— Привет, — тихо сказал он и джентльменски подалруку. Я выбралась из воды, накинула халат и стала сушить волосы полотенцем.Сашка стоял рядом, сунув руки в карманы брюк, и продолжал скалить зубы. —Вроде бы ты говорила, что уезжаешь к мужу за границу? — вспомнил он, япожала плечами. — Не знал, что вы с Папой родственники.

— Он меня удочерил.

— Здорово, — Сашка хохотнул, продолжая неотрывносмотреть мне в глаза. Честно скажу, это слегка нервировало. — Выходит, тыта самая дурочка, о которой все болтают. Забавно. Два месяца назад выглядела тышикарно и дурочкой не была, ну разве только самую малость. Очень бы хотелосьзнать, деточка, что ты затеяла, а главное — кому интересно видеть тебя в этомдоме.

— Папе, — хмыкнула я. — Он пригласил, ясогласилась. Единственное, что ты можешь сделать, это немного испортить мненастроение. Кстати, ты нашел свой перстень?

Сашка поднял брови и криво усмехнулся, а я придвинуласьближе и прошипела:

— Ты молчишь о том, что мы встречались, а я молчу отом, что ты уложил Геббельса… или как его там. По-моему, это справедливо.

— Вот как? — Его ухмылка стала шире. —Шантажируешь, значит?

— Просто предупреждаю: если мне начнут задаватьвопросы, я расскажу все, что знаю. Все. — Я ласково улыбнулась и пошла ксвоему креслу под зонтом, Резо прогуливался вдоль бассейна, зорко поглядывая внашу сторону.

На веранде появились Папа со вторым гостем, и Монах заспешилк ним, проронив довольно громко:

— Удобная штука, особенно в такую жару. — Одарилменя на прощание взглядом, и я поняла, что заполучила заклятого врага.

Папа проводил гостей, а Резо перебрался поближе ко мне.

— Сашка Монах, — заявил он через пять минут, глядяв голубое небо.

— Что? — не поняла я.

— Парень, что с тобой разговаривал, Сашка Монах.

— Монах это фамилия? — решила я продемонстрироватьинтерес.

— Нет. Просто он говорит, что в семинарии учился. Врет.

Я кивнула, не зная, что сказать на это, и ожидая, что ещеповедает мне Резо.

— Я бы не стал особенно на него рассчитывать, —заявил он, когда я уже и ждать забыла. — Я имею в виду Монаха. Хотя он вобщем-то неплохой парень. И женщинам нравится.

— Ты о чем это? — подняла я брови.

— Ну… — Резо замялся, снял очки, покрутил их в руках ивновь водрузил на нос. — Он с тобой заигрывал и все такое… Я думаю, чтодолжен тебя предупредить.

— А… Спасибо, — сказала я.

— Рад, что ты поняла меня правильно. Иногда людивоспринимают все совсем не так, как ты сам хотел бы. От этого большие проблемы.Ты имеешь в виду одно, а они совсем другое, ну и получается путаница. Тыпонимаешь, о чем я?

— Конечно. О путанице.

— Я просто хотел предупредить. Сашка неплохой парень,но для такой девушки, как ты, он не пара. Решать, конечно, будешь ты, носказать я обязан. Ты как считаешь?

— Так же, — вздохнула я и спросила:

— Резо, у тебя когда-нибудь болит голова?

— Нет, а что? — удивился он.

— Ты так много думаешь… У меня, когда я начинаю многодумать, голова болит.

— Мне кажется, это не от мыслей, а от чтения. Ты оченьмного читаешь. Хорошо, когда девушка умная, но много читать вредно.

— Это кто сказал? — удивилась я.

— Это мое наблюдение. Ты когда долго читаешь, потомсидишь грустная и хмуришься, значит, чтение тебе не на пользу. Лучше плавай вбассейне, у тебя от этого настроение хорошее. И плавание укрепляет здоровье,это кто хочешь скажет.

— Тогда пойду еще поплаваю.

Вечером, когда пришел Док, я сказала:

— С Орловым не встречайся, звони по телефону и толькоиз больницы.

— Почему? — насторожился он.

— Потому что береженого Бог бережет.

— Что-нибудь случилось? «Ну вот, пожалуйста…»

— Ничего не случилось, просто волнуюсь за тебя.

— Орлов интересуется новостями.

— Спит и видит себя генералом, — хмыкнула я, хотязлилась на человека совершенно напрасно: генерала ему в свое время обещалаименно я, чего ж теперь недовольство высказывать. — Есть у меня для негокое-какие новости, запоминай и ничего не напутай.

— Может, лучше записать?

— С ума сошел! — поразилась я. — А еслиобыщут?

— Значит, тебя подозревают? — всерьез испугалсяон.

— Нет. Пока. И, ради Бога, не нервничай.

Проводив Дока, я опять задумалась. После встречи с Монахомрассчитывать на то, что у меня будет много времени для осуществления моих идей,не приходилось.