— Там, куда ты бежала. То есть я должен был сначалапроверить. И тебя из виду не терять. Задала ты мне сегодня работы, — счувством глубокого удовлетворения сказал он, а я подивилась: человек вокругменя развил такую бурную деятельность, а я даже не заметила.

— Извини, — сказала я со вздохом, он улыбнулся изаявил:

— Можешь делать, что хочешь. На меня внимания необращай, а я буду делать свою работу.

«Все-таки странно, что мы не встретились в психушке», —подумала я.

Папа отсутствовал. Позвонил часов в восемь и ласковопоговорил со мной: ночевать не приедет, я волноваться не должна, а если мнечто-нибудь нужно, следует обратиться к Резо.

«С чем, интересно, я могу к нему обратиться?»

В половине девятого приехал Док, мы удалились в мою комнату,он сел в кресло, уставился на меня с отчаянием во взоре и заявил:

— Я ничего не понимаю.

— А что, должен?

— Варвара…

— Ладно, Док. Что там за проблемы?

Никаких проблем, конечно, не было. Док уже месяц жил один,со мной виделся не более получаса в день, от работы за три года безделья отвык,и теперь жизнь ему не очень нравилась. К тому же его напугал Орлов, заявив, чтомое поведение сильно отдает белой горячкой, а игры, которые я затеяла, какправило, скверно заканчиваются для играющего. В общем, Док испугался за меня иза себя, конечно, тоже.

— Орлов беспокоится зря, — заверила я с умнымвидом. — Ко мне охранника приставили, сущего дурачка, смыться от негоплевое дело. Так что о нашей безопасности не печалься.

— Я не понимаю, зачем ты здесь осталась? — развелон руками. — Ты ничего не объясняешь…

— Пока я только приглядываюсь. На это тоже нужно время.

— А потом?

— Потом будет суп с котом. Не доставай, Док. У меня оттебя секретов нет, будет что рассказать — расскажу. А пока передай Орлову — мненужен Клим. Он прекрасно знает, кто это… Так вот, пусть соберет о нем всевозможные сведения. Чем более незначительными они будут на первый взгляд, темдля меня полезнее.

— Но… — начал Док и запнулся, а я пояснила:

— К встрече с ним я должна подготовиться.

К вечеру стало пасмурно, ветер утих, но облака плотнообложили небо, и в застекленной части веранды, где я сидела, было уже темно. Явключила настольную лампу и стала смотреть в окно. На свет слетелась мошкара,за открытым окном покачивались ветви деревьев и осторожно бродил Резо, выполняясвою работу. Я открыла книгу, взгляд вырвал из текста избитую фразу: «Народимеет того правителя, которого заслуживает», — сказал один умник другому.Я хмыкнула, а потом посмотрела за окно. Тут как раз промелькнула голова моегостража. Кстати, несмотря на комплекцию, двигался он бесшумно. Наверное, долготренировался.

Я приподнялась с кресла и выглянула в сад. Резо как разсворачивал за угол:

На неуклюжего примата сейчас совсем не походил, скорее набольшую кошку, которая вышла на ночную охоту. Я еще немного подумала о Резо, апотом радостно фыркнула. Ну конечно. Лучшего правителя сыскать трудно. Вот ужповеселимся. Я плюхнулась в кресло, уставилась в потолок и немногопоразмышляла.

Утром работы в саду возобновились, а погода наладилась. Мы сРезо отправились на пляж. Через день надобность в этом отпала, потому что яполучила в личное пользование настоящий бассейн, возле которого и сидела внастоящий момент под белым зонтиком в легком плетеном кресле. Забор поставилина место, а в саду навели порядок, ни тебе мусора, ни развороченной земли;дорожки уже посыпаны песочком, а вдоль них растут бархатцы, правда, выгляделиони после пересадки немного вялыми.

Возле бассейна в огромных плошках росли две пальмы, самыечто ни на есть настоящие, только ростом с меня.

— Как тебе? — спросил Папа, устроив мне экскурсию.Накануне работы велись до темной ночи при свете прожектора, чтобы Папа мог сутра меня порадовать. Я, конечно, порадовалась. — Теперь вам необязательноездить на озеро, — вскользь заметил он.

«Ладно, дядя, — хмыкнула я. — Буду сидетьбезвылазно пред твоими светлыми очами, только вряд ли ты от этого много чеговыгадаешь».

Я повисла на его локте, счастливо улыбнулась и сказала:

— Спасибо. — А он меня поцеловал, по-отечески вмакушку.

Резо стоял возле бассейна в темном костюме и с умилениемулыбался.

— У тебя будет солнечный удар, — обрадовала я его,когда Папа удалился.

— Если ты не возражаешь, я устроюсь поддеревьями, — сказал он.

— Я не возражаю, если ты себя побережешь и поплаваешь вбассейне.

Он озадачился, потом нахмурился, потом сказал:

— Не думаю, что это правильно. А я всегда стараюсьпоступать правильно. Ты понимаешь?

— Я улавливаю.

— Вот. Я считаю, человек должен ответственно относитьсяк своим обязанностям. Если каждый начнет поступать, как ему положено, порядкабудет гораздо больше. Как ты считаешь?

— Так же. Иди под деревья, а я поплаваю.

Вода была приятно холодной, и я минут пятнадцатьнаслаждалась, лежа на спине, раскинув руки и закрыв глаза. Уловила движениерядом: это появился Папа. Витька нес ему плетеное кресло и при этом слюбопытством поглядывал в мою сторону, хотя купальник на мне был более чемскромный и глазеть ему не положено. А ведь глазеет, шельмец. Надо намекнуть на этоРезо, пусть проведет с парнем работу, у него должно получиться.

— Как водичка? — спросил Папа.

— Просто чудо, — ответила я, накинула купальныйхалат и села напротив.

Вместе с креслом Витька принес шахматы, и Папа ужерасставлял фигуры. Я налила себе апельсинового сока, смотрела на верхушкидеревьев и думала о том, что такая жизнь мне нравится. Так как настроение уменя было отличное, Папа выиграл. Он порадовался, а я отправилась немногопоплавать. Владимир Иванович переместился ближе к бассейну и, видя, как я срадостным визгом кувыркаюсь в воде, заметил:

— Давно надо было заняться, дел-то на три дня, аудовольствия тебе на все лето.

Тут опять возник Витька и что-то зашептал Папе на ухо. Тоткивнул, через минуту у бассейна появились гости. Двое молодых людей, одетыхпо-летнему просто. Я как раз выходила из воды, и они, конечно, обратили на менявнимание, а я мысленно чертыхнулась: напротив меня стоял Сашка Монах ипроникновенно мне улыбался.