— Мы знаем. Мы вообще-то стоим на месте преступления, — сказал Муландер.

— Ее звали Молли Вессман, — продолжил Фабиан, не обращая никакого внимания на Муландера. — Ее соседка, подруга Тувессон, нашла женщину всего час назад.

Ким Слейзнер перевернулся на другой бок, лежа в постели. Он чувствовал, как простыня завернулась по краям матраса и теперь сминалась под ним. Как будто этого было мало, еще и свет настойчиво просачивался в щели между сделанными на заказ плотными шторами.

Посмотрев на телефон, он узнал, что сейчас всего лишь двадцать три минуты шестого утра. Он надеялся, что была уже хотя бы половина седьмого, учитывая то, сколько он лежит и крутится, все больше потея и запутываясь в проклятой простыне. А ведь этот комплект постельного белья стоил кучу денег, и по словам продавца, ткань была дышащей, а еще это самое белье должно было настраивать его на суперспокойный сон.

Спокойный. Это слово было похоже на плевок прямо в лицо. Он всю ночь не сомкнул глаз. По факту он так ни разу и не уснул с самого вечера пятницы.

И опять во всем виновата Дуня Хугор.

Эта сучка хуже таракана. Сколько бы он ни пытался раздавить ее, расставить ловушки или потравить «Дихлофосом», ей всегда удавалось найти маленькую щелку и сбежать.

Всего месяц назад он воспользовался своим положением начальника криминального отдела Копенгагена и продемонстрировал ей свою власть. Он ясно дал понять, что она никогда не уйдет от него, даже если проделает весь путь до полицейского участка в Хельсингёре, чтобы устроиться там на работу.

Но именно это она и сделала.

Он не мог точно сказать, что заставляло его беспокоиться, но всю прошедшую неделю все больше убеждался в том, что что-то не так. Как-то все было слишком тихо и спокойно. Особенно учитывая то, чему он ее подверг.

По какой-то странной причине она ничего не сделала в ответ. Он даже был в некоторой степени разочарован, хотя какая-то часть его с облегчением выдохнула, поняв, что это победа. Ведь ему наконец удалось сломить ее настолько, что она уже никогда не сможет подняться.

Но всего через неделю начало нарастать беспокойство, и он никак не мог избавиться от него.

Было уж слишком тихо.

Именно тогда он запросил файлы данных. Те, к которым он на самом деле не должен был иметь доступа без решения прокурора и которые разрешалось использовать в крайне редких случаях, только когда речь шла о национальной безопасности. Данные, которые рассказывали все о ее жизни, описывали каждую маленькую деталь в форме длинных таблиц с цифрами.

Уже с прошлой пятницы он мог быть в курсе всего, начиная с ее переписки по электронной почте и заканчивая данными обо всех СМС и звонках. Он мог изучать трафик с ее IP-адреса и увидеть каждый сайт, который она посещала. Стоит ей купить трусы, и он сразу узнает, сколько они стоили и где она их купила. Если бы он захотел, то наверняка смог бы узнать и цвет, и размер.

Проблема была в том, что каждый гребаный список и таблица оказались пустыми. Он не смог увидеть ни строчки, ни одной циферки. Ни времени, вообще никакой информации.

Сначала он был убежден, что что-то не так. Разъяренный, он позвонил Микаэлю Реннингу в отдел информационных технологий, просто чтобы убедиться, что все именно так, как должно быть. Что в файлах данных не было ничего, кроме абсолютно пустых таблиц и столбцов с нулями.

Но как бы маловероятно это ни было, эта сучка Дуня Хугор за последний месяц ни разу ничего не купила, не написала ни одного письма по электронной почте, не звонила, не снимала наличные в банкомате и не ездила за границу. Она не оставила ни единого отпечатка.

Она не сделала абсолютно ничего.

Полный ноль.

Как будто она зализывала раны и готовилась к мести.

Он чувствовал это, и это не давало ему уснуть.

Впервые в жизни он по-настоящему испугался.

Он всеми силами пытался заснуть, но не смог пролежать с закрытыми глазами и тридцати секунд подряд. Потом отправился в «Бар Сэма» на другой стороне улицы и взял там большой бифштекс с беарнским соусом и картошкой фри, запив все это двумя большими стаканами кока-колы. А после этого провел активную домашнюю тренировку, закончившуюся часовой медитацией в ванне.

Но ничего не помогало. Хотя прошло уже несколько часов после того, как он вернулся домой с вылазки в «Ика Макси» в Хюллинге, он все еще был так взвинчен, что не мог усидеть на месте.

Он никогда не испытывал ничего подобного. Сегодняшние ощущения превзошли все, что было в его жизни. Это непередаваемое чувство, когда ты знаешь что-то, чего не знает никто, и просто стоишь там со своим номером в руке и ждешь удобного момента. Черт побери, они все были в таком шоке. Им даже не пришло в голову закричать. Или он просто был настолько занят своими ощущениями, что не воспринимал ничего вокруг. По крайней мере, никто даже не сделал попытки вмешаться.

Напротив, Леннарт Бифштекс Андерссон, как он и ожидал, был в отличной физической форме, и поэтому оказал большое сопротивление. Но теперь, оглядываясь назад, он видел в этом скорее плюс. Вместо того, чтобы закончиться за считанные секунды, борьба продолжалась больше минуты. Потом тот все же сдался, и он смог выйти через служебный вход и вернуться домой на велосипеде.

Через несколько минут в новых сутках уже пройдет шесть часов. И хотя изначально он намеревался подождать еще несколько часов, у него уже чесались руки. Ему нужна была следующая доза адреналина, и он нуждался в ней прямо сейчас.

Он достал икосаэдр, который должен был решить, когда состоится следующая миссия, если только не приземлится на единицу. Тогда останется лишь собрать вещи и забыть о новых заданиях. Только и всего. Одна мысль о том, что их больше не будет, вызвала у него боль в животе.

Он потряс кубик, выбросил его на покрывало и не поверил своим глазам.

Двойка.

В прошлый раз у него было не больше двух дней на подготовку. И вот опять то же самое. С другой стороны, именно этого ему и хотелось, и лучше он поднапряжется, чем будет сидеть сложа руки двадцать дней.

Он вынул коробку с шестигранными кубиками, которые должны были определить, кто будет следующей жертвой, и где ее искать. После нескольких бросков кости выдали следующее: Хельсингборг, а точнее переулок Шернгренден, дом 4, второй этаж. Кто бы это ни был, он должен был жить в комнате с крайним левым окном.

После этого он продолжил определять, как все будет происходить, и бросил кости, которые на этот раз выбрали категорию Способ убийства.