Она попросила Муландера заняться поиском абонента по полученному номеру, но после того, как Ингвар посвятил все утро тому, чтобы засечь через свою систему Игоря Сканоса, он дал ей понять, что дело может подождать, пока он не закончит с осмотром дома братьев. Конечно, закончить обыск тоже было важно, что из этого на самом деле приоритетно, было далеко не ясно.

Не проходило и часа, чтобы она не сталкивалась с тем, что сотрудников в отделе катастрофически не хватало. Менее чем за шесть недель их команда сократилась вдвое. Эльвина она больше не увидит никогда, а Риск, если она правильно поняла, вернется только в конце лета.

Обычно ее раздражало, когда он настаивал на том, чтобы держать все мысли при себе. Но теперь она скучала и по нему, и по его неожиданным догадкам, которые, хотя и не всегда верные, тем не менее были весьма интересными.

Не говоря уже о Тувессон. Боже, как же она скучала по ней! Никто не мог так, как это делала она, управлять работой отдела и указывать на недочеты, никого не обидев. Теперь же они блуждали в темноте как слепые котята, а работа была так же не структурирована, как действия Ассара Сканоса.

Это было в значительной степени ее собственной ошибкой. Она не могла принимать всерьез руководство Утеса. Не говоря уже о его теории скрытого мотива. И при этом именно он оказался прав, а она ошибалась.

У него абсолютно четкая цель, но, по-видимому, он был так расстроен ее поведением, что даже не сказал свое обычное «ну, что я говорил?», но при этом требовал, чтобы она продолжала повиноваться ему. Как будто отказался от своих амбиций по руководству отделом.

Лучшее, что она могла сделать, это извиниться. И надеяться, что это придаст ему достаточно уверенности, чтобы снова встать у штурвала. Возможно, он даже осмелится пожурить Муландера и приказать ему начать поиски Сканоса по номеру, пока еще не поздно.

Она вышла из кабинета и двинулась по коридору мимо кухни. Дальше пройти она не успела, так как зазвонил телефон. Это был Утес. В этот же момент он выскочил из своего кабинета ей навстречу.

— Вот ты где.

— Я как раз направлялась к тебе. Что случилось?

— Еще одно убийство.

Именно Соня всегда устраивала детские праздники. Сам он в лучшем случае держал занавеску, служившую детям прудом для ловли рыбок в одноименной игре, раздавал пакеты с конфетами и составлял плейлист для танцев, когда дети переключились с детских утренников на вечеринки. Если он вообще там был, а не занимался очередным расследованием.

На этот раз, однако, все организовывал именно он. Яблочному пирогу в духовке оставалось печься еще двадцать минут, а готовые гамбургеры уже лежали под пищевой пленкой и ждали, когда их поджарят. Стол был накрыт и украшен, а кухня убрана.

Единственное, что оставалось сделать до того, как Соня и Матильда успеют снять верхнюю одежду, — это выключить песню «Yello» «К морю» с альбома «Pocket Universe». Этот альбом всегда поднимал ему настроение, но сейчас он поставил диск с песнями разных исполнителей, среди которых были любимчики Матильды — Джастин Бибер, Бейонсе и Рианна.

— Добро пожаловать домой, — сказал он и пошел им навстречу. — Наконец-то вы приехали.

— Да, а ты так красиво все устроил.

Соня улыбнулась ему. Обычно ее улыбка помогала ему расслабиться и настроиться на позитив, но сейчас не возымела никакого эффекта, так как Матильда даже не подумала повернуться к нему.

— Спасибо, дорогая, — сказал он, обнимая ее.

Может быть, этим движением он переступил определенную грань, тем более, что в последнее время у них не было физического контакта. Но то, как она сначала дернулась вперед, а потом быстро попятилась, показало, как далеки они сейчас друг от друга. В конце концов она быстро сделала все, чтобы соблюсти приличия, и ответила на объятие.

— Матильда, — он повернулся к дочери с распростертыми объятиями. — Можно и тебя обнять?

— Лучше не надо. У меня все еще болит после операций.

— Хорошо, но тогда ты должна обещать, что скажешь, когда все пройдет. Ты даже не представляешь, насколько сильно я соскучился по тебе!

Матильда кивнула с улыбкой, в которой была лишь снисходительность.

— Я не могу поверить, что ты наконец-то снова дома, — продолжал он, и это было похоже на то, как давят на газ с выключенным сцеплением. — Неужели ты снова дома, и мы вновь одна большая семья.

— Да, это удивительно, — сказала Соня. — И кстати, где Теодор?

— В своей комнате. Я пойду наверх и приведу его. Соня, можешь начать жарить хлеб? Я все подготовил. Матильда, ты ни за что не догадаешься, какое у нас сегодня первое блюдо!

Он надеялся, что ее странное поведение во время пробуждения в больнице было явлением временным. Но, по-видимому, это оказалось не так, потому что все признаки были опять налицо. Этот странный, отчужденный взгляд. Как будто это не его дочь стояла в прихожей и смотрела на него с каменным лицом.

— Тост «Скаген», — он выдавил из себя улыбку и уже хотел просто провалиться сквозь землю. — Помнишь, твои любимые очищенные креветки, майонез и вкуснейший соус.

— Ммм, будет вкусно, — сказала Соня. — Сколько хлопот мы тебе доставили.

— Чего не сделаешь для родных. Не каждый день дочь возвращается домой после месяца в больнице. И поэтому я подумал, мы можем немного… — Он открыл холодильник и достал бутылку шампанского.

— Тадам!

— Но, Фабиан, ты не обязан этого делать. Не ради меня.

Если бы не голос, он был бы уверен в том, что это Соня. Но как бы странно это ни звучало, слова исходили от Матильды.

— Ты можешь быть абсолютно спокойна, — сказал он, чувствуя, что сам себе противоречит. — Конечно для вас с Тео есть безалкогольный лимонад. И кстати, можешь называть меня папой. — Он постарался улыбнуться еще раз, прежде чем повернулся к ней и сразу же встретился с этим взглядом, который, казалось, проходил прямо сквозь него и заставлял чувствовать себя все более неловко.

— Я перестала пить газировку. Думаю, что лучше пойду немного отдохну. — Матильда повернулась и пошла к лестнице.

— Нет, подожди. Ты что, уже уходишь? — Он убрал бутылку, бросился догонять и попытался снова встретиться взглядом с дочерью. — Ты себя плохо чувствуешь?

— Да нет, просто немного устала. Ничего страшного. Вопрос скорее в том, как ты себя чувствуешь.

— Я? Я теперь не знаю, полностью ли в курсе… Ты понимаешь, что здесь происходит? — Он посмотрел в сторону Сони, которая, казалось, думала о чем-то совсем другом. — Соня?

Соня вздрогнула и повернулась к нему.

— Извини, я не слышала, что ты сказал.

— Я говорю обо всем этом. Шампанское, воздушные шары, музыка. Вся еда.

— Ну и что с ними не так?