Он достал список из двенадцати возможных вариантов и сделал бросок, чтобы определить количество кубиков, в данном случае один или два.

Тройка.

Это означало, что ему придется использовать только один кубик, поэтому он снова взял его в руки, потряс и бросил.

1. Обезвоживание

2. Обезглавливание

3. Голод

4. Удушение

5. Утопление

6. Удар током

7. Декомпрессия

8. Отравление

9. Смерть при пожаре

10. Истечение кровью

11. Болезнь

12. ДТП

Пятерка.

Значит, он или она должен утонуть во вторник. Он уже начал радоваться и подумал, что почти два дня — это слишком долго.

Теперь не хватало только окончательного подтверждения. Завершающего броска икосаэдра, чтобы засвидетельствовать, что именно это он и будет делать. Одобрения, чтобы он прямо сейчас мог приступить к приготовлениям.

Десятка, которая обозначалась крестиком, была единственным вариантом, который ему сейчас совсем не был нужен. Времени на подготовку будет уж слишком мало, если икосаэдр выберет слишком сложное дополнительное задание. Но он не волновался. Он уже два раза подряд получал этот вариант, так что вероятность того, что он снова выпадет, была минимальной.

Он бросил кости на покрывало и не знал, смеяться или плакать, когда увидел X в третий раз.

Как будто кости зацепились за что-то, подумал он, доставая книгу со ста двадцатью пронумерованными дополнительными заданиями и снова бросая двадцатигранную кость.

Двенадцать.

Он достал двенадцать шестигранных кубиков. Их было так много, что он едва мог потрясти их в ладонях, при этом не выронив ни один из них.

Три единицы, две пятерки, четыре шестерки, две четверки, одна двойка.

Он пролистал до дополнения сорок семь и почувствовал, как черная дыра разверзлась под ним, как только он начал читать.

Разочарованию не было предела.

Он перечитал снова, на этот раз медленнее. Но ведь уже в первый раз он все прочитал правильно, и как бы ему ни хотелось снова взять кости, чтобы дать им еще один шанс, у него не было другого выбора, кроме как следовать правилам и начать подготовку к заданию, каким бы нереальным оно ни казалось.

Матильда еще и суток не пробыла дома, а он уже сидел в полицейском участке рано утром в воскресенье. Ночная дымка еще не успела раствориться, а Фабиан уже ждал, когда все наполнят чашки кофе и начнется собрание.

Виной всему был звонок Тувессон. Тогда он оказался на распутье: его любопытство требовало нажать зеленую кнопку ответа, чтобы услышать, что произошло. А его благоразумие подсказывало — дело наверняка настолько серьезное, что вместе с его собственным расследованием, связанным с Муландером, займет все его время.

— Этим круассанам уже несколько дней, — воскликнула Лилья, явно невыспавшаяся этой ночью. — Посмотри. — Она подняла один из них и разломила на две части.

В итоге Соня велела ему ответить на звонок, и, как он и подозревал, произошло еще одно убийство, а это означало, что теперь его коллегам предстояло заняться не одним, а сразу тремя сложными расследованиями.

— Обмакни в кофе, — сказал Утес. — Я всегда так делаю.

Но несмотря на все это и на заверения Тувессон о том, что она никогда бы не стала звонить, если бы не считала это абсолютно необходимым, он отказался прервать свой отпуск.

— Или выброси его и жди, когда появятся свежие, — заметил Муландер, входя в комнату.

Слишком много раз он позволял работе стать важнее семьи. Слишком часто преступники оказывались на первом месте, а семья — на втором. И каждый раз он слишком поздно осознавал, какую цену ему и его семье пришлось заплатить.

— Лишние пищевые отходы, как я говорю. — Утес обмакнул круассан в кофе, и тот перелился через край чашки.

Расследования не закончатся. Они будут продолжать появляться нескончаемым потоком. То же самое с преступниками и жертвами. А семья у него была только одна, и в последние недели он страдал бессонницей из-за мыслей о том, что вскоре она останется только на фотографиях в альбомах как напоминание о его неудаче.

Тувессон дала понять, что уважает его позицию, и не позволила себе выразить ни капли разочарования, когда в итоге пожелала ему и дальше хорошо проводить время этим летом и попросила передать привет семье.

На это раз реакция последовала от Сони. Не в виде приятно удивленной улыбки и даже объятия. Нет, она просто покачала головой и спросила, что он делает. Почему не выбрал единственно правильный вариант и не хочет помочь коллегам?

Матильда была дома и в безопасности, и она уж позаботится о том, чтобы у дочери было все хорошо. Кого ты пытаешься обмануть? Ты ведь именно этого хочешь, — сказала она, а он ответил, что единственное, чего он хочет, — это не потерять свою семью.

Не говоря ни слова, она взяла телефон из его рук и набрала номер Тувессон, и пока шли гудки, он подумал, значит ли это, что она уже потеряна. Что не так и важно, старался он или нет. Что разбитую вазу уже не склеишь, какой бы путь он ни выбрал.

В то же время он не мог не признать, что Соня была права. Именно этого он и хотел. В странной смерти Молли Вессман было все необходимое, чтобы возбудить его любопытство. И это он только услышал самые обрывочные данные о совершенном преступлении.

Еще оставался Муландер. Предстояло выяснить, можно ли вообще работать с ним бок о бок, когда его собственное расследование в подвале шло полным ходом.

— Ладно, если все закончили с едой, то начинаем. — Утес встал.

— С такой едой хочется остаться голодной, — сказала Лилья.

Утес подошел к стене с белой доской, которая уже была заполнена фотографиями и записями из трех расследований.

— Как вы уже знаете, у нас есть…

— Эй, вы можете не начинать без меня?

Утес и все остальные повернулись к двери, в которой появилась Тувессон с подносом со свежими шоколадными круассанами, кексами с малиновым вареньем внутри и дорогими латте из кафе-бара «Сконе».

— Но Астрид? Разве ты не должна проходить лечение в течение нескольких недель и…

— Да, я тоже так думала. — Она поставила поднос на стол и начала раздавать кофе. — С лечением придется пока немного подождать, я продолжу, когда все устаканится.

— Астрид, я серьезно. Это точно хорошая идея — все отменить в середине лечения?

— Нет, но я не вижу других вариантов. У нас сейчас совершенно исключительная ситуация, и, если у нас есть хоть малейший шанс разрешить ее, мы должны прибегнуть ко всем имеющимся у нас средствам. Вот почему Фабиан тоже здесь.