Старый дневник Ксаны

Мама на день рождения подарила мне купленный ещё осенью в Эстонии купальный халат – белый, из тонкой махровой ткани, весь украшен яркими надписями, видимо, на эстонском языке: Sinine, Punane, Roheline[10]. Не знаю, что это за слова. Возможно, имена. Или названия цветов. Довольно глупо носить одежду, на которой написаны непонятные слова, но халат очень красивый, к тому же с капюшоном. Вот такой я получила подарок на день рождения. А Варе в этом году подарили электронные ручные часы и плеер с наушниками. Это я просто так, для сравнения.

Княжна явилась вечером, когда мы отмечали день рождения с мамой и папой; я была совершенно не в настроении, чтобы звать ещё каких-то гостей. Я сразу увидела, что она пьяная, не хотела пускать её в квартиру, но тут в коридор выбежала мама.

– Ира, проходи. Ксана, срочно закрой дверь.

Княжна нетвёрдым шагом проследовала в гостиную, и там её вырвало прямо на ковёр. Это было отвратительно! Мама заставила Иру пойти в ванную, чуть ли не сама её вымыла и дала мой новый халат! Я иногда совершенно не понимаю своих родителей. Ира несколько часов спала в Димкиной комнате и только ночью вышла оттуда, как привидение.

– Поздравляю с днём рождения, – сказала она шёпотом. И вручила мне серебряный браслет – какой-то весь замысловатый, с камушками. Сразу видно, что не новый.

– Ты не сердишься, что я, это самое, немножко выпила? – спросила Ира, и я поразилась тому, как она была похожа в этот момент на свою маму.

Она, конечно, осталась у нас до утра. Её мутило, не спалось, поэтому она и мне не давала спать, рассказывала, что стащила у отца бутылку водки «Пшеничная» и пила прямо из горла. Пустую бутылку выбросила в окно.

– Зачем? – не понимала я.

– Чтобы отец не заметил.

– Да нет, я не про то. Зачем ты пила водку?

Княжна посмотрела на меня снисходительно, как взрослая женщина на младенца.

– Бывают в жизни такие моменты… А! Ты всё равно не поймёшь!

Она заставила меня надеть браслет на правую руку и без конца повторяла:

– Смотри, какой красивый! Камушки прямо играют!

– Откуда ты берёшь все эти украшения? – спросила я.

Ира тут же окрысилась:

– От верблюда! Какая тебе разница?

Стихла она только под утро. Я опоздала на первый урок, а Княжну мама будить не стала, так что она прогуляла контрольную по физике. Довольно сложная была контрольная, а как только я закончила решать свой вариант, в кабинет заглянула секретарша директора с очень встревоженным лицом.

– Лесовую к директору. Срочно!

Я шла к дверям в немой тишине, только Ринат Файрушин слегка присвистнул. В кабинете директора сидел Валентин Петрович в своей серой ветровке: даже не разделся, как будто зашёл на минуточку.

– Ну что, Лесовая, допрыгалась? – неприятным голосом спросил директор.

А Валентин Петрович улыбнулся во весь рот:

– Ксана, мы всё ждали тебя в участке, но не дождались. А раз гора не идёт к Магомету, то Магомет пришёл к тебе в школу!

– Что она натворила? – с любопытством спросил директор.

– Не могу раскрывать тайну следствия, – ответил Валентин Петрович, и директор сразу поник, как цветок, которому забыли поменять воду в вазе. – У тебя последний урок?

– Ещё физкультура.

– Ну, я почему-то думаю, что с физкультуры тебя сегодня отпустят.

Он посмотрел на директора, и тот пробурчал, что да, конечно, отпустят. Валентин Петрович дождался, пока я забрала плащ из гардероба, и пошёл со мной рядом, как будто он мой родитель! На крыльце курили мальчики из параллельного класса. Следователь покосился на меня – и тоже закурил.

– Куда мы идём? – спросила я.

– Да так, погуляем. Поговорим.

Я поправила волосы, и Валентин Петрович впился взглядом в мою руку так, что я даже испугалась.

– Это что у тебя?

Он смотрел на браслет, который мне всучила Княжна, – я забыла его снять.

– Браслет.

– Вижу, что браслет. Откуда взяла?

– Подарили.

– Кто?

– Подруга.

– Какая подруга?

Он уже так мне надоел со своими расспросами – я изо всех сил сдерживалась, чтобы не нагрубить.

– Просто подруга. Одноклассница.

– Имя у неё есть?

– Даже фамилия есть! Тараканова. Ирина.

Валентин Петрович курил сегодня как-то странно – он не затягивался, а просто держал сигарету в руке так, что с неё падал пепел.

– У меня день рождения был вчера, – зачем-то сказала я.

А следователь, вместо того чтобы меня поздравить, как делают все воспитанные люди, спросил:

– А кто её родители? Где они работают?

– Виталий Николаевич – в типографии. А мама – кассиром в гастрономе.

– В типографии… Интересная работа, как считаешь, Лесовая?

– Не знаю, никогда об этом не думала.

Следователь выбросил сигарету в кусты, даже не потушив, хотя везде пишут о том, что это становится причиной возгораний. И сказал:

– Одолжи мне свой браслет на один день, пожалуйста.

Мне браслет нисколько не нравился, я бы ему даже подарила его с удовольствием, но просьба всё равно показалась странной. К тому же мне ещё не вернули цепочку.

– Понимаешь, Ксана, мы, кажется, вышли на след убийцы. И твой браслет здесь может помочь.

– Но вы же не об этом хотели поговорить, когда пришли ко мне в школу?

– Умная девушка, – похвалил меня Валентин Петрович, хотя эти слова прозвучали у него с какой-то обидой. – А коли ты умная, так должна понимать, что убийца каким-то образом связан с твоей персоной.

– Вы что, думаете, это кто-то из моих родных?

– Думали, – честно сказал Валентин Петрович. – Мы и на отца, и на брата твоих думали, но брат, как ты мне сообщила в прошлый раз, сейчас находится в рядах Советской армии.

– Находится, – глупо подтвердила я. Ошарашил он меня своим предположением.

– А вот отец… Ладно, Лесовая. Давай браслет и не волнуйся за своё имущество – всё вернём в целости и сохранности.

– Я и не волнуюсь, – сказала я, глядя, как он заворачивает браслет в клетчатый носовой платок и убирает в карман ветровки.

На этом мы и расстались.

Когда я пришла домой, Таракановой уже не было. Вообще никого не было, а на столе стояла ветка сирени в вазе. Наверное, папа принёс – забыл, что я не выношу этот запах.