с минуты на минуту. Что же… утверждать он может что угодно, улики пусть и косвенные не на его стороне. Нам же необходимо выполнить обещание данное Муни. С учетом переданного Временщику перстня Господина… обязано пройти гладко. Если Срендин, конечно, не запасся чем-то похожим… но то проблемы Рейма.

Точно! Жалел я о недостатко фактов для официального делопроизводства и молчаливом согласии на методы Рейма. Хотя имелись еще аспекты, которые стоило прояснить:

– Срендин не вернется, – чуть подумав, добавил: – Не справился с трудностями Аномалии Дежа-Вю. Вел переговоры о нашей судьбе и остальных пленников, но Призраки Аномальных Пустошей оказались непредсказуемыми. До последнего он сражался на службе самому дорогому для него.

Передернул плечами, наслаждаясь теплом своего старенького пальто, верно дождавшегося моего возвращения из Аномалии.

Я не умею и не люблю лгать. Однако повторюсь: научился говорить правду так, что люди… да и Последние, способны сделать из сказанного удобные им выводы. Так уж устроены обладатели чувств – слышат, то что хотят.

– Печально… Какой? Он являлся хорошим другом и достойным Пространственником, – поникла Последняя.

– Мисс Эльдерей, еще вчера хотел задать вопрос, но не имелось момента: почему вы помогли в битве с Туманниками? Почему пошли против воли своего товарища Срендина?

– Почему? Я Последняя. Наша цель сохранять жизнь во всем многообразии, пускай даже не лучших представителей. Срендин? Он товарищ, а не начальник. Он не мог приказать, но, коль пожелал, смог бы понять. Для него это было очень сложное дело…

– Мне неинтересны его проблемы. Он сделал выбор. Я же рад, что вы не разделили его.

– Почему? Не совсем понимаю. Что? Это как-то связано с госпожой Лорн…

– Мисс Эльдерей, случившееся с Лорн – медицинская тайна. Никто. Подчеркиваю, никто не должен ничего узнать о причинах и последствиях, кроме меня и Рейма. Хотя нет! Даже я не должен ничего знать!

Я испугался собственной резкости. До сих пор помнил, как маленькое тельце мирно спящей Лорн почти ничего не весило, и как руки чувствовали каждое трепыхание ее сердца. Рейм доверил мне ее перед тем, как воздать должное Временщику за напарницу.

Шум из Храма Пространства привлек внимание. Похоронная процессия оккупировала вход, и я, извиняясь, улыбнулся спеша перевести тему:

– Что происходит?

– Происходящее? – побеги волос Последней зашелестели. – Пока вы отсутствовали, произошла трагедия. Какая? Рек Фарек, тот аристократ, чью жизнь вы вчера спасли, сегодня связался с семейством Фрам – сына и отца вы давеча также спасли. Аристократ предложил протекцию младшему Фраму при поступлении в гимназию Агемо. Это взбесило Элекра Фрама. Почему? Свидетели слышали, как он в порыве ярости орал, мол жена «крутит шашни» с аристократом. Что случилось? Он избил жену до смерти. Хотел убить и сына, но того не оказалось дома. Дальнейшее? Оправился к Фарекам и, прежде чем его успели остановить, убил главу семейства.

– Остановить?

– Как? Выстрелы. В упор. Он успел ранить управляющего. Сейчас? Проходит подготовка к погребению Юнии Фрам, вот только в городе из духовества, остались только вы… – запах сирени от Последней успокаивал, почти не чувствовалось боли, сдавившей сердце. – Позвольте? Ваш напарник Рейм, он владеет силой…

– Не можем ничем помочь. У меня нет приказа, а соответственно, и полномочий для выполнения подобного действа. Плюс Аномалия… Теперь прошу простить, – не оборачиваясь, скорым шагом двинулся прочь.

Со стороны подобное могло показаться бегством, хотя… кому лгать, я, правда, сбегал! Требовалось побыть одному, в тишине и темноте – закоулки Тюрка подходили идеально. В голове бродили мысли. Много мыслей. Много дерущих нутро мыслей.

Одновременно пытался составить в голове речь. Как выразить соболезнования? Что лучше: извиниться за вмешательство или с ходу показать, что знаю о свершенном? В любом случае буквально чувствовал недовольный взгляд исподлобья.

Как поступить? Предложить выступить свидетелем, тем сделав изгоем для деревни. Может посоветовать бежать, намекнув, мол оперативники из Храма Пространства Агемо не особо расторопны, поэтому прибудут не раньше утра. Так он превратится в дичь для целой страны.

Какими словами лучше предупредить, чтобы он даже не думал трогать Кристаллы. Если для владеющих силой на службе государства подобные предметы остаются полулегендарными, то боюсь предположить о средствах сокрытия информации. Что говорить о методах пресечения распространения Кристаллов Деблокировки среди гражданских? А уж если информация дойдет до Иванова семейства, фанатиков Юнион или кого-то их уровня, то жизнь продавца обесценится. По тому мне самому необходимо решить, как поступить со свалившимся артефактом.

Я не знал, воплотятся ли когда-нибудь мысли в слова. Кряжистая фигура и скуластое лицо, украшенное ярко-фиолетовым фингалом, стояли перед взором. Служебный долг боролся с ответственностью за вмешательство. За схваткой наблюдала совесть, которая не удовлетворится ни одним решением.

– Дядя Пространственник, – меня дернули за штанину.

Перевел взгляд и внизу обнаружил мальчонку лет трех-четырех. Я не на шутку растерялся, но присел, сровнявшись с визави.

– Чем могу помочь, молодой человек? – вроде сумел подобрать подходящую случаю улыбку.

– Дядя Пространственник, спасибо за возвращении мамы, – маленькие ручки обвили шею. – Вы мой герой.

Я боялся пошевелиться. Паренек, постояв так немного, отпустил меня и побежал прочь. Проследил за ним и увидел, как малец вцепился в подол женщины, той, которую полчаса назад оставил на попечение госпиталя. Госпожа Парин улыбнулась в ответ на взгляд. На душе стало легче.

Значит пора выполнить долг Пространственника, и одно не такое уж старое обещание…

Глава 4. Безумие и верность. Часть 1.

– Да иду я! Иду! Моя дверь не ворота Черного замка, и сейчас не Последняя Ночь Живых, потому хватит ее выбивать. Подождите!

Зашипел, вкладывая в звук бурлящее раздражение, плюс боль от ушиба. Пусть квартирка небольшая, но света от керосиновой лампы того меньше, препятствий же хватает. Хотя… поделом. Не стоит возводить напраслину на пришельца. Стучал он пусть и ритмично, но не громко. По крайне мере, недостаточно громко, чтобы перекрыть какофонию моих мыслей.

Однако человек прибыл внеурочный время – за час до полуночи, потому не слишком цензурные и весьма громкие реплики соседей, с обещанием кар и более противоестественных вещей, если немедля не «усмирят порождение Лодура», сумели обратить мое внимание на незваного гостя.

Завозился с постоянно заедающим замком. На острове, где довелось обосноваться, можно считать большим везением, если конфликт свелся к нескольким замысловатым проклятьям. Обычно риски… По ушам резанул крик боли и ярости! Накаркал! Рванул дверь. В нос дохнуло спертым зловонием немытых тел и подъездов.