уникальности истории: – Случилось то в середине четвертого курса. Прибыл мой покровитель Херпия. Много ласковых слов и один подарок – ласка фером. Чтобы не чувствовать себя одинокой. Чтобы смогла увидеть мир. Мефи оказался очень умным. Умнее многих людей. Мы быстро подружились.

Зверек довольно заурчал, когда девушка почесала ему загривок.

– То же событие и тот же день перевернули все. Катакомбы под Университетом. Помещения «Проекта». Мефи усилил взращенный во мне талант, и я осознала намеренья учителей-кураторов. Увы, без подробностей… иначе многих можно было бы спасти. Однако в то время я наивно верила в общеизвестную доброту учителей. Это нас и сгубило – попытка договориться и уйти из «Проекта». Отказ и… произошло многое, но как результат – первый бунт.

Лорн замолчала. Лицо ее оставалось безмятежно. Мне показалось, словно повязка стала чуть темнее. Неужто намокла? От чего? Неужели воспоминания смогли задеть что-то в душе девушки? Текли минуты. Я ждал. Наконец девушка тяжело вздохнула и продолжила:

– Попытка бегства. Все ученики пали – никто не погиб, сила учителей действовала не на тела, а тоньше, на основы. Я единственная, кто могла противостоять их мощи. Они подготовились – прозвучало роковое: «Приказываю!» Тогда пришел Рейм. В последний момент. Несмотря на ссору и слабость болезни. Храбрый юный герой.

Короткий смешок. Я вздрогнул от неожиданности и неуместности.

– Три года мы с Реймом жили, как брат и сестра. Я знала всех его демонов. Помогала бороться. Вот только имелся один, которого победить не могла: алекситимия… Последние несколько недель Рейму особо сильно нездоровилось – отстраненность, холодность, безэмоциональность, подобно тому, как когда мы ловили Туманника. Накануне же состояние усугубилось – замкнутость, молчаливость, думаю, так же, как при вашем посещении Ветви. До появления Мефи полагала, то – последствия неудачи Рейма в попытках пробудить талант. Это стало причиной первой и единственной ссоры. Мефи помог заглянуть глубже. Подобное оказалось толчком, чтобы пробудить скрытое.

Может, то игра для одного зрителя? Зачем? Как же неуютно…

Молчу. Взгляд устремлен вперед. Агемо пронизывали каналы, и в данный момент мы преодолевали окружающий Центральный остров. Обрамленная в резной камень набережная под стать украшавшему остров величественному Императорскому дворцу. Широкая водная гладь в призрачном свете Глаз ночи играла сотней радужных бликов, от множества маслянистых луж, чернела провалами островков мусора и воняла, словно бойня…

– Рейм сумел дать отпор. Сила… вернее проклятье, оказалось велико. Его особый талант затмил все. Затмил, вспыхнув вместе с тем, что он пытался подавить эти годы. В какой-то момент передо мной встал выбор: сбежать и оставить всех в «Проекте», а затем и в Университете на растерзание Рейму, а его самого на незавидную участь или… Надежда – глупое чувство, но порой ничего, кроме него, не остается. Именно тогда я совершила первую Рокировку, – Лорн вновь умолкла, чтобы на сей раз взглянуть на меня холодной пустотой повязки. – За что и заплатила в новом временном пласте, когда бунт повторился. Мы обладали многим, но оказались слабы и не сумели дать отпор.

Перестук копыт о мостовую выстраивал цепочку мыслей. Многое встало на место. Негатив в сторону Последних. Пугающая проницательность Лорн. И еще больше открылось. Ментальное программирование. Ключ-слова, скрытые в обыденности речи. Психические отклонения. По спине пробрало холодком, от ощущения, что столь многого из сокрытого за словами девушки не дано увидеть.

– Выбор – величайший дар, который способен дать один человек другому. Прошу простить меня, Лорн. Моя словесная вольность, это… непростительное нарушение свободы воли.

– Ты не знал силы слова, – ладошка успокаивающе скользнула по щеке, словно робкий поцелуй ветра. – Более того, ты не желал дурного. Именно поэтому ты должен знать – чтобы дурного не совершила я.

– А если я ошибусь в наставлении на путь, то всегда рядом Рейм, способный исправить подобное своим словом, – фыркнул с иронической усмешкой.

Ответом стала непроницаемо-благожелательная улыбка. Продолжил я, максимально грубо и прямо, разъясняя нюансы и одновременно надеясь вывести девушку из равновесия, дабы узнать хоть что-то еще:

– Значит, говоришь, силы Последних? Как результат – эмпатия. Возможно чтение мыслей… Что относительно управления сознанием? – тонкая линия губ не дрогнула. – Ясно… а Мефи своего рода усилитель? С помощью него можешь общаться мысленно в пределах десятка километров с теми, с кем ласка синхронизирована. Например, с Реймом… и, похоже, со мной. Ты и меня читала?

– С тобой спокойно. Этим вы с Реймом похожи. Ты почти не испытываешь эмоций… Точнее, хорошо подавляешь. Прорывающиеся, простые и слабые. Хотя стоит тебе лишь «Приказать не делать…»

Мне только что признались: во-первых, не осталось ничего личного и сокровенного; во-вторых, меня удобно использовать. Мои чувства в связи с этим? Как ни парадоксально, но Лорн права – мне безразлично… почти. Вот только оставшееся на откуп «почти», не испытывало негатива – Временщики правы: «Всех можно и, более того, нужно эксплуатировать от начала и до конца». Мне просто объяснили, как и почему. Остался вопрос: для чего я Временщикам?

– Даже сейчас, твой разум сильнее чувств. Вместо того, чтобы рубить сплеча, судить и карать, а также другой малополезной чуши, ты объят любопытством… пытаешься понять и разобраться, задаешь вопросы.

– Главный из них: может, ты, Лорн, можешь менять мысли? Может, ты сильнее крови Нетас, дающей нам, Пространственникам, ментальную защиту? – равномерное покачивание фаэтона, как ответ. – Ибо мне известны собственные недостатки – могу вспылить и по менее значимому поводу, если замечу притеснение…

Поток сознания мог долго нести меня. Однако я знал истинную причину спокойствия: подобное из-за недостатка общения. Банально не знаю, как правильно реагировать… Даже не так! Мне проще поступиться частью внутренней свободы, лишь бы не случилось недопонимания. Лишь бы остаться собой! Чем-то это напоминает мое представление о дружбе.

– Рейм, значит, страдает алекситимией – потерей эмоций, – решил сменить направление удара. – Сложно поверить… Неужто, из-за участия в «Проекте» рациональная часть мозга полностью поглотила эмоциональную? Хотя не важно! Главное, ты питаешь его чувствами. Даешь цель существования. Более того, ведешь по жизни. За это он бесконечно предан тебе, – потер переносицу. – Очень похоже на рабство…

– Созависимость. Я так же полагаюсь на Рейма, как он на меня. И не забывай, я рассказала лишь часть повести. Каждому есть о чем молчать. Кому-то о сокрытых в глубинах дней родителях, родине и жизни до Университета. Кому-то о битвах и событиях за пределами понимания. Кому-то о несказанных словах. Что ждет в конце, остается