произойдет, детям будет известно, что он знает всю нашу историю. Один камень с души долой.

– Ладно, если я его увижу, обязательно скажу спасибо, но неизвестно, получится ли, – поспешила уточнить я. – Как, по-вашему, стоит попросить у него номер телефона?

Они обменялись вопрошающими взглядами.

– Мама, – собрался с духом Улисс, – тебе известно, как я к этому отношусь: я не желаю слышать о нем… Зачем? Чтобы он нам опять устроил всю эту хрень? Но пусть выбирает Лу. Если ей надо с ним поговорить, пожалуйста. Но я ведь не обязан делать то же самое, правда?

Я кивнула и посмотрела на дочь. Она дрожала.

– Я не уверена, надо ли… Я побаиваюсь… Да и Гари живет здесь… Мне некуда торопиться. Обратишься к нему, когда я определюсь.

Я взлетела по разделяющим нас четырем ступенькам и прижала их к себе. Наши роли поменялись, они стиснули меня в объятиях.

– Выбор за вами. У вас все нормально? Вы точно держите удар? Прошу вас, не обманывайте меня.

Мне не были видны их лица, так как я стояла слишком близко, но я догадывалась, что они молча переговариваются.

– Не волнуйся за нас, – успокоил меня сын.

– У нас все в порядке, мама, ты же с нами.

Я сделала шаг от них. Моя правая ладонь легла на щеку Лу, левая – на щеку Улисса, и я ласково погладила их. Они улыбнулись мне с огромной любовью. Я всюду находила знаки и старалась их расшифровать. И у меня сложилось впечатление, будто они признали, что в моей жизни приключилось нечто важное, и давали мне добро на радикальный шаг.

– Спокойной ночи, любимые.

– Удачной прогулки, мама.

Я еще раз обняла их и бегом спустилась с лестницы, надела пальто, обмотала шею шарфом. Дус вертелась вокруг меня, дожидаясь, когда я наконец-то открою дверь. Ей пришлось еще потерпеть, потому что мне понадобилось оценить себя в зеркале прихожей. Впервые за все наши вечерние прогулки я хотела быть красивой. Я отлично представляла себе, что меня ждет, если рядом появится Гари. Я разучилась готовиться к любви. Значит, я буду естественной, такой, какую он встретил, такой, какая ему понравилась. В моих блестящих глазах сохранятся следы моих вопросов себе и моего смятения. Тем не менее я достала из плетеной корзинки у входа пробник духов, который там давно валялся, и нанесла несколько капель на затылок. Перед тем как открыть дверь, я несколько раз подряд старательно вдохнула воздух. Дус залаяла от радости и помчалась по привычному маршруту. Собака не экономила мои силы, она выбрала длинный путь.

В окнах Гари горел свет. Дус уже носилась по набережной, и я пошла за ней. Она как будто почувствовала, куда я направляюсь, и остановилась перед его домом. Я больше не могла его избегать, к тому же теперь это не входило в мои планы. Я поднялась на второй этаж и робко постучалась. Прошла вечность. Если он сразу не откроет, я сбегу, не справившись с мыслью о прыжке в неведомое, который собралась совершить. Дверь наконец-то открылась. Сердце выскакивало из груди. Гари слабо улыбнулся, двинулся было ко мне, но на полпути остановился, взглядом спрашивая о моем намерении. Мы не успели вымолвить ни слова, когда моя собака растолкала нас и влетела в квартиру. Мы рассмеялись – нервно, во всяком случае я.

– Зайдешь за ней? – пригласил Гари.

Я не ответила и шагнула через порог вслед за Дус. У меня перехватило дыхание, когда я шла по гостиной. Его квартира была такой же безликой, как в мое первое посещение. Он здесь проездом, напомнила я себе, он всегда был проездом, где бы ни останавливался. А если это моя очередная ошибка? Я была готова отступить, чтобы защитить себя, ведь я и так уже столько страдала. Что будет, если я безумно влюблюсь в него – а это, как я подозревала, более чем ожидаемо? Мне не вынести нового предательства, нового бегства. Страх и инстинкт самосохранения целиком поглотили меня. Я повернулась к нему, ломая руки, мне нужно было обуздать себя, направить в другое русло смятение чувств и ощущений, которое он пробуждал одним своим присутствием. Я глядела на него, и у меня промелькнула мысль, что он ожидает моего приговора. Он оставлял выбор за мной. От моего решения зависело, что может разыграться между нами.

– Мне очень страшно, – задыхаясь, призналась я. – Я не понимаю, что со мной. Я растеряна, не ожидала, что такое однажды случится. Сколько я тебя знаю, всего один месяц? И ты догадываешься, к чему мы уже пришли… Не должна я быть тут, с тобой, но мне не удалось совладать с собой. Меня тянет к тебе… Дети только что открыли, что их отец жив. Мне не следовало подпускать их одних к тебе… Они – самое важное для меня и всегда останутся самым важным, ты должен это осознать.

– Конечно… И буду очень рад познакомиться с ними ближе.

Почему он постоянно произносит то, что я жажду услышать? Как будто мы созданы друг для друга, как будто мы неминуемо должны были встретить друг друга. Я так мечтала поверить в его искренность.

– Есть и еще кое-что, – прервала его я. – Боюсь, что у меня никогда не получится доверять тебе, я всегда буду сомневаться, со мной тебя ждет ад. Лучше я сразу предупрежу. – Меня трясло.

Мое предостережение как будто позабавило его, и он сделал шаг ко мне.

– Не думаю, что…

Вытянув вперед ладонь, я остановила его, и он подчинился.

– Есть еще Иван.

Гари вздрогнул и оскорблено отступил назад.

– Я не согласна с тем, чтобы Иван встал между нами. Если ты считаешь, что у тебя не получится окончательно порвать с ним, стереть из памяти все, что связывает его со мной, тогда уходи. Не приближайся больше ко мне. Я не сомневаюсь, что вчера вечером именно он звонил тебе… и ты сбежал от меня.

– Так уж получилось, прости, я был захвачен врасплох.

– У меня нет сомнений в том, как я должна поступить… Он не имеет права управлять моей жизнью. И твоей тоже.

Он улыбнулся с явным облегчением, а потом стал серьезным.

– Я не позволю ему это сделать, и я не дам ему приблизиться к тебе, раз ты этого не хочешь.

Он сделал еще один шаг ко мне. Я не шевельнулась, мы смотрели друг на друга в упор. Расстояние между нами исчезло. Он напряженно вглядывался в меня. После протянул руку к моему лицу, как сделал это вчера. Но