– Нельзя его оставлять, – зашипела Кира. – Это же припадок…

Тарас застонал. Все в нем сигналило аварийными огнями – беги, не останавливаясь. Но не бросать же Киру?

– Надо дать ему попить, – сказала она, поддерживая мальчика за плечо.

– У тебя вода осталась? – обреченно спросил Тарас, выглядывая через дверной проем.

Южин стоял к нему спиной. От его напряженной позы аварийные сигналы внутри Тараса взвились с новой силой – беги, беги, не оборачиваясь, спасай себя сам. Только было поздно.

– Вас не учили, что маленьких нельзя обижать? – спросила Мага, выходя на свет фонарика, который Тарас продолжал держать в руке.

Луч упал на нее искоса. Только теперь Тарас понял, насколько красивой была Мага. Похожая на гречанку – такие же скулы, гладкая кожа, нос, вылепленный по всем канонам. И смотрела на Тараса абсолютно киношно, чуть приподняв бровь. Покажите мне злость, пожалуйста. Да, знаете, такую, переходящую в ярость. Представьте, что вы способны на убийство. Да, вот так, но чуть естественнее. Бояться красотку, пересмотревшую фильмы ужасов, было так же нелепо, как завороженно пялиться на нее, но Южин не отводил от Маги глаз, будто увидел привидение.

– Малой у вас совсем приболевший, да? – добродушно пробубнил Тарас.

Мага приподняла верхнюю губу, оголяя ровный ряд зубов.

– Сейчас подлечим, – сказала она, делая шаг вперед, и достала из-за пояса тонкий и короткий охотничий нож.

С таким отец ездил на рыбалку. Тарас помнил, как легко разрезало брюхо речного окуня лезвие и наружу выступали склизкие внутренности. Пахло рыбой и сталью. И тиной еще. Тарас сидел рядом с отцом, старался не морщиться, но все равно отворачивался, чтобы не смотреть в равнодушные рыбьи глаза.

– Ты чего?.. – только и успел он спросить у Маги, а она уже обогнула его и зашла в палату, где слабо поскуливал Лёнчик.

Киру слышно не было. Тарас рванул следом, но Мага оказалась проворнее, она скользнула к бьющемуся в припадке мальчику, отодвинула встревоженную Киру, замахнулась ножом и вспорола себе ладонь. Кровь закипела в ране, потекла по запястью, Мага дернула рукав, чтобы не запачкать, и прислонила к губам Лёнчика кровоточащую ладонь. Кровь полилась ему на подбородок, закапала на разбросанные по полу карты. Мальчик всхлипнул, но раскачиваться перестал, а Мага все нависала над ним, такая же отстраненная, пылающая надуманной злостью.

– Ты совсем с ума сошла? – шепотом спросила Кира, отползая подальше и от Лёнчика, и от его кормилицы.

Тарас прикинул, сможет ли он дотянуться до Киры уже сейчас или подождать еще немного, пока она окажется ближе. Схватить за капюшон толстовки, рывком поставить на ноги и утащить за собой в зал, а оттуда… Куда бежать из зала, Тарас так и не понял, направления стерлись из его головы. Но это потом, а пока дождаться, когда Кира окажется на расстоянии вытянутой руки.

Лёнчик булькнул совсем уж отчаянно, попытался вырваться из хватки Маги, и Кира тут же подалась обратно.

– Отпусти его, отпусти, говорю! – закричала она, дернула Магу за штанину, та повернулась, продолжая поить мальчика своей кровью, и хищно улыбнулась.

– Не спеши, до тебя еще дело дойдет.

– Он же захлебнется!

– Крепче станет, – ощерилась Мага, с силой пнула Киру в бок, и та повалилась на пол.

Тарас бросился к ней, чувствуя только, как предательски дрожат колени. Не дать. Защитить. Увести домой. Когда перед ним выросла Катька, словно бы из ниоткуда, Тарас не успел остановиться и угодил в распахнутые объятия.

– Горячий какой! – ахнула Катька, оплетая его руками. – Обними покрепче, тут холодно, капец…

Объятия оказались цепкими. Тощая и сильная, Катька уткнулась лицом Тарасу в грудь, волосы тут же полезли в рот, вдыхать их запах не хотелось, но легкие требовали воздуха. Тарас ожидал, что в нос ударит затхлая сырость, грязь и курево. Но от Катьки пахло удивительно знакомо и тревожно. Тарас замешкался, позволяя увести себя вглубь зала.

– Я сразу поняла, что ты хороший, – горячо шептала Катька, ощупывая его спину холодными руками. – По глазам это вижу. Если добрый, то смотрит хорошо… Ты хорошо смотришь.

Она была ледяной и твердой. Ее холод проникал через куртку, сковывал кожу и мышцы. Под ногами скрипели пакетики из-под чипсов, пустые банки и газетные лохмотья, а Катька все наступала, прижималась все жарче, шептала все неразборчивее.

– Согрей, тут холодно, холодно очень. Согрей меня, согрей.

Тарас отпихнул ее, но она оказалась еще ближе. Потянула за замок его куртки и скользнула в нее, будто для нее там было задумано место.

– Отвали, – прохрипел он, с силой отталкивая Катьку.

Та ударилась спиной о стену, всхлипнула и сползла вниз. Но тут же подняла на Тараса узкое хищное личико и подмигнула ему.

– Теперь Жека тебя точно убьет, – и блаженно закрыла глаза.

Размышлять над ее обещанием было некогда. В кромешной темноте дальнего угла Тарас окончательно потерял всякую связь с реальностью и заплутал бы там, блуждая кругами, если бы в дыре, ставшей проходом в палату, не вспыхнул луч фонарика.

– Долго там обжиматься будешь? – поинтересовался Южин, сигнализируя ему.

– Пошел ты, – буркнул Тарас, на ощупь пробираясь по темному залу.

Воздух на этаже стал плотным, загустел от дыма. Тарас ввалился в палату на последнем вдохе, а когда выдохнул, то согнулся от резкого кашля. Кира успела отползти к противоположной стене и сидела там, не сводя глаз с Маги. Когда Тарас отдышался, та уже оторвала кровоточащую ладонь от Лёнчика и перевязала ее засаленным платком. Мальчик покачнулся, словно пьяный, и улегся на пол, положив себе под щеку кулак.

– Ну вот, спи-спи, – прошептала Мага, опускаясь рядом. – Ну, кому погадать?

– Что это за хрень? – взорвалась Кира. – Что это было вообще?

Мага цыкнула на нее:

– Разбудишь.

– Ты его кровью напоила? – Кира перешла на громкий шепот. – Своей кровью? Зачем?

– Ему рядом с вами тяжело, понятно? – Мага поморщилась. – И ночь сегодня тяжелая. Лёнчик крайний был из ховринских. А прогорит дружочек ваш, Лёнчик ему место уступит. И полегчает ему. Теперь понятно?

– Нет, – покачала головой Кира.

– Ну и хорошо. – Мага глянула на Тараса. – Давай погадаю?

Наклонилась, собрала заляпанные кровью карты и протянула Тарасу.

– Вытащи четыре штуки.

Волосы у нее растрепались, прядки падали на лицо. Хоть бери и снимай.

– Не надо, я не верю.

– Во что? В судьбу?

– В гадания.

Мага закатила глаза, вздохнула и повернулась к Кире.

– Ну а ты? Веришь?

Кира сидела на полу, опершись затылком на стену, и смотрела на спящего Лёнчика.