– Зачем? А если это помощь?

Кира не нашлась, что ответить. От шагов на лестнице в ней пробуждался неудержимый страх. Немел язык, и покалывало на кончиках пальцев. Кира схватила Тараса за локоть и потащила к подсобке. Мысль, что именно там спряталась тень сторожа, Кира отогнала. В комнатке было темно и влажно. Южин забился в самый угол и подтянул колени к груди.

– Только тихо, – просипел он.

Кира втолкнула в подсобку обмякшего Тараса, потушила фонарик и встала у дверного косяка. В темноте было слишком много тел, дыхания и страха. Они втроем заполнили подсобку, не оставив места воздуху. Пот потек с шеи в ложбинку на груди, защекотал спину. Кира вжалась в косяк, стараясь дышать ровно и тихо. Сопение Тараса выводило из себя.

– Тише-тише, – все шептал Южин, а шепот его разносился по всему этажу, или это только казалось Кире.

На лестнице потоптались еще немного. Каждый звук бил по ушам, каждый шорох заставлял тело напрягаться. Все чувства притупились, осталось одно только сосущее ожидание беды. А потом на лестнице лязгнула арматура, торчавшая из самой верхней ступени, и в зал восьмого этажа ввалились люди.

Кира закрыла глаза и вдохнула поглубже – от людей в зале пахло куревом и бухлом, залитым внутрь, разлитым снаружи. А еще старыми тряпками. Но вонь эта не била в нос, как бывает, когда идешь по подземному переходу между тремя вокзалами, она просто была частью заброшки, точно такой же, как бетон и жеваные окурки.

– Слышь, они точно сюда шли? – просипел один из вошедших.

– А куда им еще? – откликнулся второй.

Тарас подался вперед на их голоса, подошва его кроссовок скрипнула.

– Ларка, ты где там? – спросил сиплый.

Послышалось шевеление, потом потянуло сигаретным дымом.

– Лешеньке прикурить оставила, – ответил ему женский голос.

– Это ты молодец, да… А то погорело все опять. Нехорошо.

Они помолчали. В промежутке дверного проема был виден только ближайший угол зала, да и тот тонул в полумраке. Пришедшие топтались у Края, Кира чувствовала их присутствие кожей, но разглядеть не могла. Загнанный разум самостоятельно дорисовывал голосам одутловатые лица, драную одежду, выцветший от пьянки и бродяжничества взгляд. Может, увечья. Может, пугающие уродства. Но голоса оставались голосами. А Кира – слухом, жадно ловящим их.

– Чего они тут наделали-то? – недовольно проговорила Ларка. – Натоптали, нагадили. Воняет теперь. Не могу понять чем. Чем воняет, Аркаш?

Шаркнуло подошвой по бетону – это шаг, а второй запоздал, им шаркнуло позже, чем должно было. Хромой, поняла Кира.

– Городом воняет, – ответил Аркаша. – Приперлись к нам без спросу. Навоняли нам тут… Ничего, Раф быстро порядок наведет. Церемониться не станет.

И снова. Шарк. Пауза. Шарк. Шарк. Пауза. Шарк. Ближе. Ближе к подсобке. Ближе к ним, забившимся по углам, что ни вдохнуть, ни пошевелиться.

– Еще б найти их, – недовольно пробурчал сиплый. – А то Раф церемониться не станет с нами. Сам знаешь.

– Это Костик, – возразила Ларка. – Он привел, он пусть и отвечает…

– Нету Костика твоего, – оборвал ее Аркаша. – Фьють, и нету.

Он подошел ближе всех. Его голос раздавался с обратной стороны тонкой стенки, отделяющий подсобку от зала. Одна бетонная плита, залитая между арматурами. Кира отшатнулась бы, да скованное страхом тело не слушалось, вросло в пол, окаменело вместе с ним. Ни сдвинуть, ни пошевелить. Оставалось слушать. И дышать в половину вдоха так, что легкие ныли от недостатка кислорода.

– Он давно по Краю ходил, – откликнулся сиплый.

– Ага, по Краю, – захихикала Ларка. – И этих привел, всем им медом тут намазано.

– Куда ж они убегли-то? – задумчиво протянул Аркаша и царапнул стену.

Скрежет передался Кире слабой вибрацией. От нее волосы на руках встали дыбом.

– На крышу небось. – Голос Ларки начал отдаляться. – Бегом-бегом, Раф ждать не будет.

Аркаша еще постоял у стены, потом оттолкнулся от нее и быстро зашаркал в сторону выхода. А за ним и сиплый. Они вышли из зала, затоптали по лестнице, потом остановились, их голоса глушили стены, Кира прислушалась.

– Да кто их пустит?.. – возмущался Аркаша.

– Костик провел… Он всегда водил, – отвечала Ларка.

– Да сходим, и все тут, чего мнешься?

– Ссышь? – хохотнул сиплый.

– Слышь? – возмутился Аркаша.

Ларка визгливо засмеялась, но тут же оборвала смех.

– Время! – сказала она.

Голоса стихли, зато шаги устремились вверх по лестнице, и Кира наконец ощутила свое тело – дрожащее, потное, с ломотой в пояснице от напряженного стояния.

– Бегом, – раздалось сбоку.

Это Тарас сжался в пружину. Он схватил Киру за локоть и потащил наружу. Кира обернулась на ходу.

– Идем, – зашипела она на Южина. – Слышишь меня? Они сейчас вернутся!

Южин поднял на нее лицо. Глаза у него покраснели. Он посмотрел на Киру с такой злостью, что той снова стало тяжело дышать, но ничего не сказал. Вскочил на ноги и первым выбежал из подсобки. В зале на этаже ничего не изменилось – мусор и тлеющая сигаретка у плиты. Южин застыл перед ней, откинул со лба растрепавшиеся волосы и припечатал подошвой ботинка окурок к полу. Постоял так немного. Сплюнул себе под ноги и рванул к лестнице. Кира свесилась через перила, посмотрела вниз. Все пролеты были пустыми, пыльными и безопасными, но сверху продолжали топать, еще немного и доберутся до железной лестницы, упрутся в запертую дверь на крыше и пойдут вниз.

– На первый тут не спустишься, – прочитал ее мысли Тарас.

Он говорил почти неслышно, но старательно шевелил губами. Не будь Кира перепугана до чертиков, обязательно бы рассмеялась. А теперь только смахнула с его бороды кусок штукатурки. Тарас перехватил ее ладонь и прижал к губам. Всего на одну секунду, но ее оказалось достаточно, чтобы внутри перестало дрожать.

– Надо спуститься на один этаж вниз, – чуть слышно проговорил Южин. – А там перейдем в соседний корпус по коридору, я видел его с крыши.

Они старались двигаться бесшумно, но под ногами скрипела кирпичная крошка. Кира стиснула зубы. Теперь ей казалось, что все вокруг оглушительно шумит. Пока они спускались на седьмой этаж, Южин нервно щелкал пальцами, куртка Тараса скрипела и терлась об рюкзак, в котором булькала бутылка с водой, а сердце у Киры билось так громко, что слышно его было во всей заброшке.

Когда наверху ржаво скрипнула железная лестница, Тарас уже скрылся в глубине седьмого этажа. Кира последовала вслед за ним. Южин задержался в дверном проеме, глянул через плечо и застыл так.

– Что? – испуганно окликнула его Кира.

Тот продолжал стоять, смотря в пространство.