Ей сразу поверили. А чуточку магии и радость от возвращения ребёнка позволили избежать расспросов. Так что они тихо ушли и даже не попрощались с Кристиной.

– Ну вот, семья опять вместе, – сказала Айви, садясь за руль.

– Вряд ли надолго, – возразил Николай. – Тревога их сблизила, но теперь девочка вернулась и неизбежно вылезут старые проблемы.

– Это не важно. – Девушка запустила двигатель. – Монета сменила ауру на зелёный. Стало быть, контракт закрыт.

– Но разве дело только в контракте?

– Каким бы оно ни было, это их дело, – отрезала Айви.

И они поехали дальше.

Обычно Николай быстро адаптировался к непривычной обстановке. Когда много лет назад впервые попал за границу, то особо не дёргался, лишь с любопытством поглядывал по сторонам, примечая отличия. Они бросались в глаза, начиная уже с запахов в аэропорту. Но заграницу он хотя бы знал по фильмам и репортажам, мог представить себе, пусть и не в мельчайших деталях, а к волшебному миру не был подготовлен ничем. Не считать же подготовкой различные сказки или тем более фэнтези, которые суть полная выдумка. К тому же, как это утверждала Айви, а пока всё свидетельствовало в пользу её давешнего заявления, волшебного мира как такового не существовало. Нечего было разглядывать, проникаясь чужой культурой и атмосферой. Николай бы, наверное, адаптировался и к Средневековью с колдунами и принцессами, и даже к чему-нибудь киношному с эльфами, орками и гномами, во всяком случае, не ходил бы как деревенщина, раскрыв рот. Но волшебный мир оказался частью его собственного. Он возникал на миг-другой в виде магических заклинаний, предметов, странных существ или просто терминов в разговоре с Айви. И эти короткие проявления всякий раз заставляли его вздрагивать.

В принципе чудеса тоже не слишком пугали. Не зря же говорится, что любая продвинутая технология неотличима от магии. Кстати, кем говорится? Вроде бы Артуром Кларком. «Космическая одиссея», «Фонтаны рая», что-то там ещё. Фонтаны! Чёрт! Зачем он только полез в фонтан? Жил бы себе и жил.

Так вот, эта формула Кларка имеет и обратную силу. Гипотетически любое придуманное народом и отражённое в фольклоре или даже изобретённое профессиональным сказочником чудо достижимо с помощью технологий. Рано или поздно люди додумаются до всего, чего угодно, до многого, кстати, уже додумались. То, что сами волшебники так же, как тёмный народ, считают магию сферой, отличной от науки, ни о чём ровно не говорит. Они могут пользоваться заклинаниями, не понимая исконной природы вещей. Как люди пользуются микроволновкой или мобильным телефоном. Впрочем, как раз мобильным телефоном волшебники почему-то не пользуются. Загадка. Невозможным во всём этом хозяйстве была только логика, переполненная мифологией. Никакому технологу не пришло бы в голову составить такие производственные цепочки, как жертва – источник – исполнение желаний.

В общем, к волшебству Николай стал привыкать. Гораздо в меньшей степени он адаптировался к погоне и постоянным угрозам. Такого опыта в прежней жизни он попросту не приобрёл. Он не воевал, не занимал денег у мафии, не попадал в передряги, большие чем встреча с парой гопников в тёмном переулке. Стресс понемногу давал о себе знать. И, несмотря на то что Айви поддерживала его во время сложных ситуаций какой-то успокоительной магией, Николай понял, что ему требуется отдых. Не та остановка на ночлег для восстановления физических сил, когда они передавали монеты на хранение Драгошу, а отдых для восстановления сил душевных.

Айви тем временем слушала рок. Песни «Дорз», щедро сдобренные дисгармонией и какофонией, Николая особенно раздражали. По его мнению, подобную музыку могли слушать лишь упоротые наркоманы и шизофреники. Не то чтобы он являлся противником тех и других, даже баловался немного травкой в своё время, но на трезвую голову воспринимать кумира торчков отказывался, и уж чего он совсем не мог понять, так это, как под «Дорз» можно гонять по трассе без того, чтобы не въехать в столб или, к примеру, в полицейский автомобиль? Айви, однако, оказалась большой поклонницей группы и ставила её всякий раз, когда хотела взбодриться. С первых же аккордов она словно становилась ребёнком, отбивала ритм пальцами по рулю, ёрзала в такт, будто пританцовывая, иногда подпевала, проявляя владение как английским языком, так и голосом в большом диапазоне звучания. Николай смирился и старался в это время думать о чём-нибудь своём (а всё своё у него теперь было связано с контрактом, и прошлая жизнь представлялась сном, который понемногу стирается из памяти). Но сейчас, услышав в очередной раз рефрен про «Некст Виски Бар», он вдруг ощутил непреодолимое желание выпить.

– Мне нужно выпить, – сказал он.

– Абстиненция? – без всякого сочувствия спросила Айви. – Понимаю. В принципе есть одно средство, способное навсегда избавить от алкоголизма. Как же это мне сразу в голову не пришло? Есть у меня знакомая старая знахарка, надо было отвезти вас к ней в первый же день, и не пришлось бы терпеть все ваши заскоки, выслушивать нудные проповеди и гениальные идеи.

– Давайте сначала остановимся, – перебил её Николай. – Я выпью, а потом вы мне расскажете про это верное средство.

– Может, лучше сразу к знахарке? Представьте себе только перспективы трезвой жизни! Независимость! Полное исцеление. Даже малейшего желания не возникнет.

– Нет уж! И не забывайте, сколько умных мыслей я породил под влиянием алкоголя. И сколько ещё порожу. Не стоит отказываться от такого ресурса. Тем более в нашем положении.

Айви пожала плечами, потом кивнула. Она выбрала нужную тропинку, сменила трассу, и вскоре фургон остановился возле придорожного кафе, что расположилось на въезде в Муром.

– Здесь готовят неплохую долму, как заверял один мой знакомый, предпочитающий вкушать мясное. Что до меня, то два пирожных будет вполне достаточно для восстановления сил.

– Так вы вегетарианка?

– Ну не такая строгая, как мои предки. Люблю, знаете ли, морскую еду, да и от дичи обычно не отказываюсь. Однако вы, кажется, собирались «накатить», или, как это у вас называется, «тяпнуть»? А тут наливают страждущим путникам, хотя это теперь и не совсем законно.

Кафе занимало часть кирпичного казённого здания. Рядом располагалась ведомственная автозаправочная станция со старыми колонками с циферблатом и стрелками, заброшенный пост автоинспекции и длинный забор, отгораживающий трассу от обширных хозяйственных территорий.

Однако внутри оказалось довольно уютно. Имелся бар, общий зал и с полдюжины небольших, так сказать, кабинетов, один из которых они и заняли. Закуток, отделённый от общего зала плотной шторой, как нельзя лучше подходил для всякого рода приватных разговоров, и впечатление портили лишь жёсткие деревянные скамейки, стоящие у стола, вместо кресел или диванчиков.

– Я никак не могу понять одного, – произнёс Николай, опрокинув первую стопку водки.

Он сделал паузу, наслаждаясь оживлением кровеносной системы и приливом к голове вместе с кровью и свежих мыслей. Затем отрезал от долмы кусочек и закусил. Для фаршировки явно использовались консервированные виноградные листья, но начинка скорее всего готовилась здесь же из свежего мяса. Как говорится, и то хлеб.