потому. С недосыпу оконфузился. Пока ждал народ на планёрку, заснул за столом. Хорошо, секретарь мой зашёл, увидел, что я отрубился, и всех придержал в приёмной — занят, мол, подождите.

— А секретарь правильный, — сказал Тигрец. — И ко мне сразу бросился — поздравлять. Как остальные?

— Целый час ждали нового начальничка, думал, заклюют. Обошлось.

— Ты после Болтая выглядишь идеальным руководителем.

— Любой после него будет выглядеть лучше. Он о деле думал меньше всего.

По пути сюда Тигрецу рассказали, как вчера предшественник Ярко брёл, шатаясь, по коридору и уткнулся красным носом в сотрудника. Тот нёс стаканчик с горячим кофе, расплескал на начальническую грудь, был проклят и немедленно уволен. Яр уже распорядился его вернуть.

— Допустим, Ярко, маньяка мы скрутим. А если это подземщики?

— Сначала надо на них выйти.

— А вообще?

— Нам их пока не достать. Нет даже намёка на стратегию. Поэтому под землю никому не соваться, не рисковать, это приказ. Без лишнего шума собирайте сведения: имена, кто чем занимается, их связи, места выхода из подземелий и прочее. Надо существенно расширить круг информаторов. Теперь про последнее похищение. Обрати внимание на парнишку с собакой и его напарника по имени Бабар. На след напали, а потом потеряли, в рапорте всё написано. Особое внимание к выезжающим. Пусть проверяют тщательнее. Поставь туда знающих людей, у тебя же были опытные ребята в старом отделе?

— Косоруких не держал.

— Отлично, зови кого нужно, мы увеличили штат для проверки на дорогах и на выезде. Скоро лето, народ уезжает целыми семьями — кто на отдых, кто просто за детей боится и вывозит подальше. Мне нужны сводки по выезжающим. Каждый день. С утра.

— Понял. Как Младо?

— Он больше любит возиться с финансами, но я попросил его побыть моим заместителем, на первых порах свой человек нужен особенно. Подчиняться будешь непосредственно мне. Иди, поздоровайся с ним и — за работу. За работу, брат!

— Слушаюсь, — серьёзно ответил Тигрец, поднимаясь.

2

Дел было невпроворот. Новая работа обещала быть интересной; невзирая на простуду Тигрец набросился на неё, как голодающий на кусок хлеба. Просмотрел личные дела следователей, отобрал себе в команду и опытных, и перспективных, пригласил в отдел надежных парней с прежней работы и ознакомился с последними делами, тщательно изучив материалы, связанные с похищением детей.

Встреча с отцом второго пропавшего ребёнка поначалу не сулила прорыва. Подозрения в отношении него были справедливыми: после похищения мать кричала, сходила с ума, бегала по соседям, а он сидел у печки и жёг одежду, уничтожая последнюю память о сыне. Слишком быстро сдался. Так поступил бы человек, уверенный, что ребёнка не вернуть.

— Коста, расскажи, что произошло.

Косте чуть за тридцать, ровесник Тигрецу, но в два раза крупнее. Жизнь в больничном изоляторе угнетала его не меньше случившейся семейной трагедии, он всё сильнее погружался в депрессию, отказывался есть, говорил глухим голосом и больше не

улыбался бессмысленной улыбкой, как в ту страшную ночь.

— Я ничего не знаю.

— Посмотри, эта мадама не появлялась у вашего дома?

Рассмотрел снимок равнодушно, без всякого напряжения.

— Не видел.

— Кто тебя, здорового, крепкого мужика, так запугал? Неужели простишь?

Но прежней злости уже не было, к концу разговора Тигрец смотрел на этого рано поседевшего, раздавленного человека со смутным ощущением жалости. Не оставляла мысль, что нужно зайти с другой стороны.

— Соседи у тебя хорошие? — наугад спросил он и заглянул в бумаги. — Одинокая старушка… А тут семья с тремя детьми… хозяин шофёр, жена домохозяйка… Нормальные, говорю, соседи?

Тяжелые веки дрогнули, и секундный испуг, мелькнувший в потухших глазах, сказал Тигрецу, что он попал в цель.

— Пойдёт. — И замкнулся.

Тигрец дал задание обойти район по второму кругу, расспросить, с кем дружил, с кем ссорился, не случалось ли чего странного. После похищений люди стали молчаливы, на контакт шли неохотно, но всё же удалось добыть сведения о соседе Косты по имени Град Волош. Совсем недавно и как-то очень неожиданно купил этот Волош хороший надел земли в пойме Алофы, с выходом к реке, с аккуратным дощатым причалом. Очень завидное место. Соседи через три дома узнали случайно и сильно переживали. Собственников участка оказалось двое — Град Волош и… Коста Сван. Тигрец недолго думал, что может дать ему эта новость, и Волоша привезли на допрос.

— Откуда деньги? Про нашёл-подарили даже не начинай. Наследство тоже не получал. Скопить не мог, не те у тебя доходы. Почему Сван в доле?

Волош только кряхтел, нервно расчёсывая волосатой ручищей широкую грудь. Крупный, под стать Косте, голова бритая, глаза навыкате… и ни слова! Стреляный шоферюга…

— Ждёшь, когда я сам про твои подвиги расскажу? — сказал Тигрец, а про себя подумал: знать бы ещё, про какие. Вместе не работают, Сван маляр… Чем могли разжиться соседи? У них там до Алофы рукой подать… и что? — Хорошо жить у реки, а, Волош? Всегда с рыбой.

Прямо в точку попал. У шофёра дрожь по телу, складки на животе затряслись.

— Влип ты, рыболов, по самые жабры, — с чувством сказал Тигрец и долго непритворно кашлял, заодно предоставив Волошу возможность прочувствовать весь ужас своего положения. Так и вышло, здоровяк сидел едва живой.

— Начальник… Не выдавай!

Это уже серьёзно. Так в Дубъюке только янтарщиков уважают. За умение убивать изобретательно. Но чтоб янтарщики детей хитили? Не верится.

— Ты говори, не бойся. Здесь, в подвале, стены толстые, нас никто не услышит.

— Случайно выловил, честное слово… Не рассчитывал и не мечтал, на щучку ставил… Здоровенный попался, с подсолнух… Одному страшновато было к посреднику идти, боялся, прирежут ночью, вот Косту и позвал.

— Много вытащили?

— Трёх за неделю, а потом как отрезало. Это ж надо, как свезло! Никогда янтарники от стаи не отбиваются, а тут целых три, и так далеко от нор…

— Про Косту рассказывай, не тяни.

Серое лицо Волоша слегка порозовело.

— Выходной был. Ночь такая душная… не спалось. Я вышел покурить. Гляжу, идёт-мотыляется, вроде как набрался. Вот гад, думаю, небось, на нашем участке отдыхал, а меня не позвал. Поровнялся со мной, ба, на себя не похож… Никогда его таким не видел. Губы трясутся, белый, как покойник, и… улыбается. «Ну, ты и нажрался», — говорю, а он: «Всё, нет больше малого. Иди домой, сейчас начнётся». Я не понял. «Ты чё несёшь?!» Он повторил — я не поверил. «Кто?! Ты?!» Промолчал, отвернулся. Он к себе, я к себе. Заперся, а самого колотит. Потом слышу, жёнка его заголосила…

— Откуда шёл?

— С лугов, вроде.

— Куда он ребёнка дел?

— Начальник… Кабы знал…