не залезут на забор. У тебя мурча или мурчонок?

Мать предупредила, что он «тыкает» всем без исключения, мечтая разговаривать со взрослыми на равных, но Тигреца это не смущает. Ничего, что парень со странностями, он ему нравится, этот Антей Комар.

— У меня обыкновенная, на улице подобрал.

— Почему?

— Их тоже должен кто-то любить.

— А жена есть?

— Подружка.

— А у меня нет.

— Какие твои годы…

— Двадцать семь. Тигрёнок, а как ты думаешь, сколько Куражу?

— Пять?

— Десять! — Антей смеётся.

Мягкие тёмные волосы давно не стрижены, лежат косицами на шее. Черты лица тонкие. Глаза весёлые, чёрные. Сутулится, а живот втянут, и тощая фигура из-за этого делается нелепой, загибается крючком. Широченные спортивные брюки двумя складками накрывают немодные туфли с плетёным верхом, руки-спички торчат из красной футболки необъятных размеров. Так никто не одевается, сейчас носят узкое и тесное, но Тигрецу это знакомо. Он сам в детстве считал, что такая одежда делает его тщедушное тело более внушительным.

Кураж смотрит на них влюблёнными глазами.

— Видишь, у него рот до ушей? Это он улыбается. Он был старый, а теперь как щенок.

— Разве так бывает?

— После витаминов.

— Шутишь?

— Господин Горик принёс.

— Горн?

Антей смеётся и настаивает:

— Горик! Раньше всё время болел и спал, а теперь бегает и лает! И старая шерсть вылезла! Собак! Собак! Собак! — не удержав в себе радости, возбуждённо кричит Антей и хохочет, наблюдая, как, сорвавшись с места, Кураж кругами носится вокруг и из-под его широких лап летят камешки и пыль. — Вот, смотри! — Антей достаёт из штанов синий стеклянный флакончик, на дне катаются шарики, которые тоже кажутся синими. — По одной три раза в день.

Тигрец задумчиво глядит на флакон.

— Сам пробовал?

— Это же псу, — удивляется Антей.

Набегавшись, Кураж ложится им под ноги и вываливает розовый язык. Бока тяжело ходят, но вид довольный. И умный, совсем человеческий взгляд. Невероятно.

— Матушка говорила, он скоро умрёт… и чтобы я сильно не горевал, потому что это закон

природы… — Глаза у Антея блестят от внезапно набежавших слёз, он жмурится. — А я сказал, что это бессмертный пёс. И вот! — Он простирает тонкую руку, показывая на Куража: убедись.

— Расскажи, как вы с Бабаром выслеживали похитителя.

Парень мрачнеет, мямлит, но Тигрец не торопит, вопросы подкидывает спокойно.

— …а потом Кураж потерял след, бегал по кругу… скулил…

— А что сказал Бабар?

— Что надо возвращаться, что уже поздно.

— В каком смысле — поздно?

Антей пугается.

— Темно…

— Ночь же. Сразу было темно.

— В смысле, ничего не найдём… Там очень жутко было, в полях…

— Испугались? — Тигрец подмигивает.

Расстроенный, парень начинает раскачиваться взад-вперёд на прямых ногах, с пятки на носок. Напряжён, как струна.

— Хочешь, витаминки попробуем? — предлагает он.

— Давай. Хвост не вырастет? Лаять не начнём? — шутит Тигрец.

Антея разбирает смех, он снова ребёнок в свои двадцать семь. Получив белую горошину, Тигрец делает вид, что глотает её, а сам незаметно кладёт в карман.

— Ещё по одной? — спрашивает Антей почти сразу. — От кашля.

— Гулять так гулять!

Они дружно смеются. В кармане у Тигреца уже две волшебные витаминки.

— Может, машину видели? Или огни?

— Нет…

— Покажешь место, где след потеряли?

Всё написано на его выразительном лице. Он трёт пятернёй лоб и мучительно соображает, что сказать. Бледнеет от усилий и испуга. У него даже во рту пересохло, голос хриплый.

— Мы с Бабаром вчера всё рассказали… нас возили к тем камням…

Возить-то возили, да толку? У этих двоих было время сговориться.

— Ну, хоть примету какую-нибудь вспомни, брат!

— Было темно… Мы бежали… бежали-бежали… Я задыхался, боялся, упаду…

— Да, это непросто, — кивает Тигрец. — Антей, тот, кто похитил ребёнка, злодей. Он уже трижды злодей. Ты это понимаешь? Он наш личный враг, твой и мой. Враг всех нормальных людей в этом городе.

— На этой планете…

— Да.

Антей тяжело дышит, уставившись в землю. Тигрец пытается заглянуть ему в глаза.

— Ты бы сказал нам, если бы что-то знал о нём, правда?

Парень судорожно вздыхает и почему-то смотрит на Куража. Пёс внимательно слушает их, поставив уши торчком.

— Антей! Он опять украдёт мальца. Четвёртого.

Лицо у Антея делается ещё более несчастным, он напряжённо соображает, что будет дальше.

— Меня… позовёте?

— А ты пойдёшь?

— Если ты пойдёшь, Тигрёнок, то и я…

— Я пойду, я буду с тобой. А Бабара не возьмём.

Антей снова виновато опускает голову. Тигрецу кажется, что от разочарования его сейчас разорвёт на части, но он доброжелательно говорит:

— Спасибо за помощь, брат. Ты молодец. Береги себя, ладно? — Он протягивает руку, Антей пожимает с излишней горячностью. — Ох… Худой, а пальцы сильные. Качаешься, что ли?

— Начал, — с затаённой гордостью говорит парень, довольный, что кто-то заметил.

Тигрец садится на корточки, в ладони сразу тычется мокрый нос.

— А лапу?

Сердце ноет. Как ему теперь жить после этого знакомства, после этого расставания? Без этой поданной лапы?

Он возвращается тем же длинным проходом под навесом, под тихое поскрипывание половиц. Проходя мимо двери кухни, замедляет шаг.

— Нита?

Но сильная женщина молчит, на кухне тишина. Со двора доносится радостное:

— Псин! Псин! Псин!

4

Айлин с Лунгом приехали в магистрат на встречу с новым начальником полицейского Управления. Айлин обсудила с Пардом кое-какие вопросы, потом он нажал на кнопку селектора и сказал секретарше:

— Яр уже здесь? Приглашай.

Вошёл Яр Порох, в штатском, собранный, подтянутый — смотреть на такого одно удовольствие.

— Господин Порох, рада видеть. — Айлин указала на стул напротив. — Присаживайтесь, пожалуйста. Как вам на новом месте? Отношения с подчинёнными хорошие?

— Притираемся. — Держался Яр без всякой суетливости, чем ещё больше располагал к себе.

Пард, потупившись, перекладывал с места на место какую-то бумагу.

— У вас есть что рассказать?

— Работаем напряжённо, госпожа Монца. Проверяем каждый сигнал, отрабатываем любой заслуживающий внимания след. Люди напуганы, и, как всегда в таких случаях, предпочтут молчать, даже если что-то знают. В эти дни мы потеряли двух информаторов — убиты. Общее у всех похищений — место, где они были совершены, а именно, в южных предместьях недалеко от реки, в районе старых бань. Возможно, где-то здесь живёт и прячется похититель или похитители. Более значимую связь пока не выявили, но в деле появилась небольшая зацепка.

Айлин торжествующе взглянула на Парда. Тот спросил:

— Отец второго похищенного мальчика?

— Нет, старый след ничего не дал. Сван просто свидетель. Мы уверены, он видел похитителя, знает, что произошло с сыном. Но ничего не скажет.

— Ему угрожали?

— Скорее всего. И не ему, а семье. Мы собираемся отпустить его под подписку о невыезде. Человек убит