мне теперь делать?

— Ничего, — беспечно сказал Даймон. — Тут сказано — не мешать, значит, не мешать.

— Дурацкие пророчества! Лучше бы я ничего не знала… Теперь всё время буду думать, куда и как уйдут неизвестные знакомые мне пятеро…

— Не мучайте себя понапрасну, вот что. Занимайтесь обычными делами и не пытайтесь прыгнуть выше головы. Если на то пошло, судьбу нельзя перехитрить.

Айлин посмотрела на Даймона, такого спокойного, уравновешенного, и взгляд её смягчился.

— Наверное, вы правы… Спасибо за ваше здравомыслие. Будь что будет. Иначе можно сойти с ума.

— И я про то же.

— Знаете, я ведь и раньше терпеть не могла всю эту ясновидческую белиберду. Она только для того и придумана, чтобы морочить нам голову и отнимать время, которое можно потратить с большей пользой.

— Приятно, что вы это понимаете.

— Котас, сегодня опять украли ребёнка…

— Это очень печально, — тихо сказал Даймон и кивнул на заваленный бумагами стол. — Видите, сколько предстоит изучить? Позвольте мне продолжить работу.

— Пятеро… А вдруг это о муррах?

— Прошу вас! — Даймон захлопнул том. — Кто бы это ни был, избегнут великой опасности люди. Всего доброго!

— Проводите меня, пожалуйста. На всякий случай…

— Что?

— Голова кружится…

— Пойдёмте. Вас поддержать?

— Не нужно, идите вперёд, я за вами.

На посту под лестницей они расстались, Даймон вернулся в подвал, а Айлин поднялась к себе в кабинет и нашла нужное место на листке с пророчеством, который она стащила со стола за спиной у Даймона.

Чёрные карты печалят мурров Хозяйку…

Девчонка-наследница ищет беду,

Наследство своё отвергая.

За ней нужен глаз,

За ней нужны — два,

И три, и четыре, и пять!

Даймон пожалел её, опустив в разговоре пророчество о Фанни… Но как всё верно — и карты, и взбалмошность внучки… Это правда, за ней нужен глаз да глаз… Мау, помоги нам всем.

Глава 13. Расследование

1

— Мои поздравления, — сказал мэр. — Теперь ты главный полицейский чин в этом городе. Набирай команду.

Яр выглядел смущённым.

— Благодарю за доверие, господин Пард.

— Должен оправдать!

Новое назначение вызывало у Яра смешанные чувства. На одном полюсе воодушевление из-за открывшихся возможностей, а на другом… У него дрогнул голос, когда он сообщил Лунни новость всей своей жизни.

— Ты боишься, — озадаченная, сказала она в трубку. — Но почему, дорогой?

— Готов ли я к такой ответственности?

— Ты справишься. Работа в полиции твоё призвание. Твой отец гордился бы тобой. Я так за тебя рада!

— Теперь я буду приходить домой поздно…

Вдали словно тихо и нежно прозвенел колокольчик, так Лунни смеялась, когда чувствовала себя счастливой.

— А раньше приходил вовремя?

— Нет, — улыбаясь, сказал он. — Чем занимаешься?

— Готовлю пирог с мясом и грибами. Съедим его в честь твоего назначения!

— Вкуснотища, — одобрил он не кривя душой. Лунни готовила превосходно.

Он представил, как она разъезжает в кресле на колёсиках от плиты к мойке, по кухне, где всё установлено на подходящей для неё высоте, в длинном фланелевом платье в сине-белую клеточку, под которым она теперь усердно прятала свои потрясающие ноги, и у него защемило сердце.

Они познакомились три года назад, в жаркий летний день на пляже, и её маленькие ступни с крошечными розовыми пальчиками сразу свели его с ума. Это о ней он мечтал, о такой девушке — с нежным голосом и кротким взглядом. Он сразу заметил, что она хорошо плавает, но почему-то только у берега, и постоянно нащупывает ногами дно. Сначала он решил, что она потеряла какую-нибудь вещицу из украшений, браслет или колечко, но когда предложил вместе сплавать до буйка, она отказалась, со смущением объяснив, что боится глубины.

— Наверное, смешно звучит, но когда я вхожу в воду, мне кажется, что там меня караулит что-то страшное, поджидает, чтобы улучив минуту, схватить за ноги…

Ярко не стал, как другие, над ней подшучивать и называть трусихой. Вскоре он сделал ей предложение. Был тёплый вечер, они гуляли по крутому берегу Алофы, часто останавливались, чтобы полюбоваться закатом, целовались. Любуясь кольцом с голубоватым камешком, которое он надел ей на палец, Лунни сказала:

— Знаешь, я боялась, что никогда не полюблю так сильно, как любят в романах или в фильмах про любовь. И что меня никто не полюбит. Но когда я встретила тебя, оба эти страха ушли, испарились. — Она отступила от него и оглядела с болезненной серьёзностью. — Смотрю на тебя и не могу налюбоваться… И я была бы совершенно, абсолютно счастлива, если бы… К сожалению, эти страхи были не единственными… Многие женщины обливаются холодным потом от одной мысли, что у них никогда не будет детей, и я не исключение… Может, мне на время уйти из детского сада? Я люблю свою работу, но в последнее время смотрю на ребятишек и… мучаюсь. Прости, я знаю, из уст воспитателя это звучит ужасно…

Его стал немного беспокоить надрыв в голосе Лунни, хотелось подбодрить её, утешить, и он с преувеличенной готовностью заявил, что над детской проблемой готов работать без устали, и что она может рассчитывать на него в любое время дня и ночи. Лунни даже не улыбнулась.

— Сегодня лучший день в моей жизни, правда. И мне хотелось бы закрепить успех и победить ещё два недостатка, которые мучают меня всю жизнь. Я устала завидовать птицам и рыбам.

Ярко подумал, что ослышался, но Лунни быстро сказала:

— Они не боятся высоты и глубины.

У него внезапно ёкнуло сердце.

— Подожди, о чём ты? — Он шагнул к ней, чтобы обнять.

Она без труда увернулась, скользнула к самому краю обрыва, раскинула руки. В лучах заката лёгкое платье, как пламя, обвивалось вокруг её стройных ног, светлые волосы, подцвеченные красным, взметнул поднявшийся ветер. Ярко понял, что сейчас произойдёт, хотел крикнуть, остановить, но от нахлынувшего ужаса забыл все слова. Миг, и она

прыгнула с обрыва.

Он закричал. Она перевернулась в воздухе и плашмя ударилась о чёрную воду. Позже сказала, что потеряла сознание ещё в воздухе и не помнила, как он прыгнул вслед за ней. Ничего не помнила. Выносливый, физически крепкий, Ярко несколько раз нырял, сумел ухватить и вытащить Лунни на поверхность. Правильно рассчитав, он выгреб из-под обрыва почти на середину реки, и сильное течение вынесло их к излучине, к песчаным берегам. А потом врачи сказали, что из-за полученной травмы Лунни больше не сможет ходить. Как только её выписали из больницы, они тихо поженились и стали жить в небольшом домике Ярко в южном предместье. Он пристроил несколько комнат, расширил кухню и коридоры,