– Потому что, когда он дома, мы слышим именно это. И не важно, день на улице или ночь.

– Но в понедельник вы ничего не слышали? – продолжила задавать вопросы Ким.

Женщина покачала головой.

– Я возила вот этого к врачу – он весь искашлялся – и вернулась в полную тишину и покой где-то без четверти шесть, и…

– И вы уверены, что это было именно в понедельник?

– Твою мать, детка, ты что, хочешь, чтобы я расписалась кровью? Я прекрасно знаю, когда возила своего малыша к Айболиту.

– Спасибо. Вы нам очень помогли, – попрощалась с ней Ким.

Прежде чем закрыть дверь, женщина одарила их одной из своих редких улыбок.

Стоун направилась было к машине, но остановилась.

– Командир, это не наша война, – заметил сержант, видя, как громко она барабанит в дверь.

– Мы – полицейские, Брайант. Так что воюем на всех фронтах.

– Ты права, – согласился он и присоединился к ней.

Джованни Манчини открыл дверь и закатил глаза.

– Ну всё, ребята, вы меня достали.

– Нет, еще не достали! – крикнула Ким, стараясь перекрыть грохот, несущийся из прихожей. – Постоянный громкий шум свидетельствует об угрожающем, агрессивном и терроризирующем окружающих поведении, что заставляет нас…

– В своем доме я могу делать все, что захочу, – возразил Манчини.

– Теоретически – да, практически – нет. Стоит ли эта музыка вашего дома, который вы можете потерять навсегда?

– Какого черта вы суете свой нос…

– Так вот, послушайте меня, – продолжила Ким, не обращая на него никакого внимания. – Как только вы предстанете перед судом по обвинению в нарушении Акта об антисоциальном поведении, городской совет немедленно выкинет вас из этого дома. У вас есть работа, так что вы сможете найти себе какую-то крышу, а женщина, живущая по соседству и растящая двух малышей, вздохнет наконец спокойно. Надеюсь, в вашем новом жилище найдется уголок для вашего папаши, у которого в ближайшее время работа то ли будет, то ли нет… – Она помолчала. – Или вы можете сделать музыку тише и выказать этой женщине хоть какое-то гребаное уважение.

Мужчина сглотнул.

Ким повернулась и направилась к машине. Пока она шла к ней, музыка замолчала.

– Клянусь, если этот парень не напишет официальную заяву… – покачал головой Брайант, и тут его прервал зазвонивший телефон Ким.

– Китс, – сообщила она, нажимая на кнопку. – Прошу вас, скажите же, что у вас есть для меня что-то полезное.

– Вы где? – спросил патологоанатом.

– В аду, – ответила детектив, оглядываясь.

– Если вы имеете в виду Холлитри, то это просто прекрасно. Заезжайте. У меня здесь есть кое-кто, кого вы, я уверен, узнаете.

– Твою мать… – выругалась Ким, усаживаясь в машину.

Она, конечно, ждала, что Китс сообщит ей какую-то информацию, но еще один труп не входил в ее планы.

– Кому-то надо было еще раньше выслушать этого парнишку, – сказал Пенн, кладя трубку.

– Ну, сейчас ты полностью наверстал упущенное. Болтал с ним больше получаса.

– А, ну да. Просто он хотел объяснить мне, насколько незаконно ему выписали штраф. Ты лучше посмотри сюда, Стейси, – сказал он, выводя на экран карту. – Тодд Марш выехал на шоссе вот здесь, на развязке номер один, и проехал около трех миль. Впереди он увидел машину, которая мигала дальним светом и металась из ряда в ряд. Он притормозил, решив, что это полицейские пытаются кого-то остановить, и это была по-своему пророческая мысль, но, подумав, он все-таки решил остаться в скоростном ряду. Потом водитель передней машины выключил все фары. Наш приятель говорит, что даже тормозные огни перестали гореть. Поэтому он и решил, что машина не полицейская. И обогнал и ее, и идущую перед ней машину. Парень решил, что стал свидетелем агрессивного поведения на дороге, и не хотел попасть под раздачу. Ему показалось, что фургон где-то подрезали и теперь он пытается отомстить.

– Фургон? – переспросила Стейси.

– Красный, грузовой. Более того, Марш запомнил часть номера. Он заканчивается на ZZ5. Почему-то это показалось ему смешным, а еще он подумал, что добром это не кончится.

– То есть ты думаешь, что водитель фургона пытался убить Сола Корделла? – спросила констебль с сомнением в голосе. Она все еще рисовала в своем воображении Сола, спешащего поздно ночью домой, чтобы увидеть семью, после того как тот узнал о смерти отца. Уставшего, эмоционально опустошенного, потерявшего необходимую концентрацию. Увидевшего дорожные конусы и машину тогда, когда было уже слишком поздно.

– Но ведь могло же быть и так, что наш гонщик оказался прав с самого начала и это было просто агрессивное поведение на трассе, не имеющее никакого отношения к аварии? – предположила Стейси.

– И мы вновь возвращаемся к теории совпадений, в которую ни один из нас не верит, – возразил ей Пенн. – Но, даже если это было совпадение…

– Кто-то должен разыскать этот фургон, – закончила за него констебль.

– Давай попытаемся отследить этого водилу, – сержант пожал плечами, – и всё выясним.

Стейси посмотрела на экран.

– Сол влетел в машину дорожной службы сразу же за развязкой номер два, так?

– Ну да, – ответил Пенн.

Оба стали что-то лихорадочно печатать, сосредоточившись на камерах наружного наблюдения именно в этом районе.

Если это окажется третьим убийством, боссу надо об этом знать. И незамедлительно.

– Да, это она. Сомнений нет, – сказала Ким, глядя на пепельного цвета лицо Наты Мэнселл.

Несмотря на то что инспектор лично распространила фото Мэнселл среди всех констеблей и сержантов и сбросила его на все полицейские компьютеры, кто-то успел найти ее первым, убить и бросить за заброшенными магазинами в гниющий мусор, который разлагался там неделями.

Ким уже поняла, что в данном случае камеры наружного наблюдения им ничем не помогут.

Из шести строений, на которых они располагались, только два оказались не заколоченными. Та, что была расположена на газетном киоске, не работала, потому что его хозяин платил отступные банде, контролирующей Холлитри. Вторым было здание общественного центра, работавшего всего по несколько часов в день, да и то не каждый день. Здесь камера смотрела только на входную дверь, и никуда больше.

Ким печально покачала головой. Всего несколько часов назад она гналась за этой женщиной по газону, пытаясь получить от нее какие-то ответы на свои вопросы. А теперь женщина лежит перед ней мертвая. И Ким не сомневалась, что, если б тогда ей удалось ее догнать, она смогла бы ее защитить.