Многие и тогда, в 1950-е, понимали: огульное очернение сталинской эпохи чревато бедой. Недаром уже в 1957-м, вскоре после XX съезда КПСС, Хрущева чуть было не сместили с поста первого секретаря ЦК КПСС, и если бы не заступничество маршала Жукова, это неминуемо бы произошло. Жуков и его сторонники настояли на выносе вопроса на пленум, а там противников Хрущева заклеймили как «антипартийную группу Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова» и вывели из состава ЦК, а потом исключили из партии.

Жукову Хрущев отплатил черной неблагодарностью: в том же году, находясь в загранкомандировке, Жуков был выведен из состава президиума и освобожден от обязанностей министра обороны. Вернувшись в Москву и спустившись с трапа самолета, опальный полководец спросил встречавшего его в аэропорту маршала Малиновского:

— Ну и кого, Родион, назначили министром обороны?

— Меня, — смущенно ответил тот.

— Слава богу! А я боялся, что Фурцеву…

В этом историческом анекдоте точно передан дух эпохи: министр культуры Фурцева вместе со многими мастерами искусства активно поддержала Никиту Сергеевича в его борьбе с «антипартийной группой». А сам Хрущев вскоре занял еще и пост председателя Совета министров. Политика, которую он проводил, вызывала острые кризисы как внутри страны, так и на международной арене. В 1962-м, из-за неурожая, в магазины выстраивались длинные очереди за хлебом. Перебои наблюдались даже в столице. В народе росло недовольство властью, а в Новочеркасске оно вылилось в бунт, подавленный с редкостной жестокостью, что не было чисто советским изобретением, так же случалось и в Европе, и в Америке. Тем временем в апреле 1964-го было бурно отмечено семидесятилетие «дорогого Никиты Сергеевича», которому присвоили звание Героя Советского Союза.

Хрущев обладал бешеной волей к власти, но ему не хватало слишком многих качеств, необходимых руководителю такой огромной державы. В кругу членов президиума вскоре созрел очередной заговор, и в октябре 1964-го, когда ничего не подозревавший Хрущев отправился на отдых к морю, на заседании президиума, а затем и пленума ЦК были обсуждены допущенные им грубые ошибки и «дорогого Никиту Сергеевича» освободили от партийных и государственных должностей «по состоянию здоровья». Никто не попытался его защитить, и даже Фурцева выступила против «верного ленинца». На октябрьском пленуме впервые прозвучал термин «волюнтаризм», в котором Хрущева упрекали выступавшие. Первым секретарем был избран подсидевший Хрущева Леонид Ильич Брежнев, а председателем Совета министров Алексей Николаевич Косыгин. Имя Хрущева не упоминалось в печати до самой его кончины, а некролог в «Правде» вышел очень краткий и в какой-то усеченной, неполной рамочке. У советских граждан долго были свежи в памяти события, связанные с этим именем. Недаром так дружно смеялся зал, когда в народной комедии Леонида Гайдая «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика» (премьера — весна 1967-го) один из отрицательных персонажей произносил слово «волюнтаризм», а другой ему отвечал: «В моем доме попрошу не выражаться!» Как ни удивительно, цензура шутку пропустила. Ходил такой анекдот: «Умер Хрущев и попал на тот свет, где его встретили Ленин и Сталин. У обоих на лбу буквы: ТК. Хрущев посмотрелся в зеркало — и у него тоже ТК. «Что это значит?» — удивился он. «Я — творец коммунизма», — объяснил Ленин. «Я — тиран коммунизма», — добавил Сталин. «А я кто?» — спросил Хрущев. «А ты, Никита, — тля кукурузная!» — в один голос ответили оба вождя». В народе свергнутого лидера не любили.

* * *

Самыми прорывными в ту пору были достижения СССР в деле освоения космического пространства. В октябре 1957-го с полигона Тюратам, получившего позднее наименование космодром Байконур, был запущен первый в мире искусственный спутник Земли. Его сигналы мог слышать любой радиолюбитель в любой точке земного шара. С того дня начался отсчет космической эры человечества, а слово «спутник» облетело Землю и вошло во все языки мира. Вскоре советские спутники сфотографировали обратную сторону Луны, долетели до Венеры и прислали снимки поверхности этой планеты. Все шло к тому, чтобы в космос полетел человек. Там уже побывали, и не раз, собаки, а у американцев — обезьяны, правда, не все животные благополучно вернулись на Землю. В декабре 1960-го у Королева погиб очередной собачий экипаж: из-за неполадок в системе торможения и невозможности предсказать траекторию падения спускаемого аппарата его пришлось уничтожить.

Хрущев требовал как можно скорее отправить в космос ракету с человеком, чтобы опередить американцев, но Королев считал такую поспешность неоправданной. Он поставил перед собой задачу вывести на орбиту корабль с человеком только после двух (всего двух!) успешных пусков. В марте 1961-го на корабле «Восток» с манекеном «Иваном Ивановичем» слетала в космос Чернушка, затем, когда до полета Гагарина оставалось всего 18 дней, «Иван Иванович» побывал в космосе со Звездочкой.

Космический корабль «Восток» с первым человеком на борту сделал всего один виток вокруг Земли, но это было эпохальное событие — и личный подвиг Юрия Алексеевича Гагарина. Не все системы корабля и спускового аппарата были отлажены, гарантировать его безопасность никто не мог. Корабль изначально оказался на траектории на 100 километров выше запланированной, и в случае нештатной ситуации естественный спуск за счет гравитации проходил бы намного дольше расчетного, а на такое время на корабле не было запасов воды и питания.

Гагарин провел на орбите простейшие эксперименты: пил, ел, делал карандашные записи, — а свои ощущения записывал на бортовой магнитофон. Не зная, как отреагирует на такие перегрузки человеческая психика, ученые приняли меры, чтобы космонавт в случае умопомрачения не мог управлять кораблем: для перехода на ручное управление была предусмотрена специальная процедура — его можно было осуществлять, лишь вскрыв конверт с кодом и набрав код на панели управления. За 108 минут полета случилось несколько нештатных ситуаций: автоматика при торможении не сработала на разделение отсеков, перед входом в атмосферу корабль 10 минут беспорядочно вращался со скоростью один оборот в секунду, в более плотных слоях атмосферы спускаемый аппарат наконец отделился. К десятикратным физическим перегрузкам Гагарин был готов, сложнее было пережить психологические: при входе в атмосферу обшивка корабля загорелась (температура снаружи достигала 3–5 тысяч градусов Цельсия), по стеклам иллюминаторов потекли струйки жидкого металла, а сама кабина начала потрескивать. Катапультировавшись на высоте 7 километров, Гагарин чуть не задохнулся: в скафандре не сразу открылся клапан, через который должен поступать наружный воздух. Приземление произошло не в ПО километрах от Сталинграда, как ожидалось, а южнее, и, чтобы не оказаться в ледяной воде Волги, Гагарин стропами скорректировал свое приземление в Саратовской области, недалеко от города Энгельса. Все эти обстоятельства долго составляли тайну, и мы узнали о них спустя много лет, когда его уже не было в живых.

Гагарин сразу стал любимцем миллионов людей на планете, а с его полета установилась традиция, согласно которой в Москве, на аэродроме, космонавта встречал руководитель страны, и он по ковровой дорожке шествовал прямо от трапа самолета, чтобы доложить об успешном завершении полета. Гагаринский проход по ковровой дорожке к встречавшему его Хрущеву запомнился всему миру… развязавшимся шнурком ботинка. Правда, советские граждане этого не увидели: о шнурке знали только на Западе, благодаря западным кинооператорам, снимавшим его проход. Многие тогда запомнили эту трогательную деталь, выдающую обычные человеческие эмоции и вызывающую сильные ответные чувства: любви, признательности и восхищения…